Ольга Грейгъ - «Человек совершенный» - от евгеники к геномике

Итак, наконец, вырисовывается стройная картина гитлеровского нацизма. Триумвират: Фридрих Ницше, Карл Хаусхофер и Ганс Гёрбигер. Один — философ, второй — геополитик, третий — космогонист. Связующее звено — практикующий политик Гитлер. Один из «посвященных» в святая святых Третьего рейха.

Но не это было скрыто от глаз непосвященных. Даже многие высшие руководители нацистского государства не были посвящены в то тайное учение, которое Гитлер вложил в свою Германию через этот свой «непонятный» нацизм. Даже Шпеер, единственный человек на земле, к которому у Гитлера была исключительная привязанность, похожая на alter ego (как к другу в нормальном понимании этого слова), не понимал поступков своего босса.

Ганс Гёрбигер, автор книги «Учение о мировом льде» («Велтейзлере»), вышедшей в 1913 г. На могильной плите в 1944 г. Третий рейх воздал ему свой пафосный долг: «Гениальный открыватель, благословенный богом». А его почитатели после войны вознесли ему славу в словах «Заслуги Гёрбигера нетленны!» Сам Гёрбигер венец своих творений не увидел: он умер за два года до прихода нацистов к власти

Так кто же такой был этот герр Гёрбигер?

…Ранним утром 1925 года всем ученым Австрии и Германии пришли письма. Они содержали одинаковый текст: «Пришла пора выбирать, с нами вы или против нас. В то время как Гитлер будет расчищать политику, Ганс Гёрбигер выметет ложные науки. Доктрина льда будет знаком возрождения германского народа. Берегитесь! Становитесь в наши ряды, пока еще не поздно!» Подавляющее число ученых восприняло это как шутку какого-то параноика, но это оказалось не шуткой. Доктрина «Вель» шуток не допускала.

Вначале ученые протестовали, публикуя письма и статьи, доказывая бредовость системы Гёрбигера, где вся наука ставилась с ног на голову. Но Гитлером она была воспринята как истина, и слушал он шестидесятилетнего Ганса Гёрбигера, свирепого пророка с огромной белой бородой, открыв рот — учитель не допускал, чтобы его перебивали. И постепенно, по мере роста влияния нацистской партии как «широкого народного движения», замолкали и несогласные ученые, или им просто затыкали рты.

«Австриец Гитлер, — писали нацистские газеты, — выгнал европейских политиков. Другой австриец, Гёрбигер, выгнал европейских ученых. Своей жизнью Гитлер показал, что любитель — выше профессионала. Потребовался другой любитель, чтоб дать нам полное представление о Вселенной». Во как!

Гёрбигер окончил в Вене технологический институт, стажировался в Будапеште, работал у конструктора паровых машин Альфреда Кольмана, затем перешел к Ландау как специалист по компрессорам. Там, в 1894 году, Гёрби-гер изобрел новую систему кранов для насосов и компрессоров. Патент был куплен германскими и американскими фирмами и Гёрбигер оказался обладателем крупного состояния, которое впоследствии исчезло под грохот пушек мировой войны.

К концу 20-х годов прошлого века Гёрбигер увлекся приложением к астрономии свойств природы, которую он хорошо изучил в своей специальности. Ему хотелось найти единое объяснение для всей космографии и всей астрофизики. Внезапные откровения, сияющие вспышки интуиции открыли ему, как он говорил, двери новой науки, единой всесодержащей науки наук.

Когда Гёрбигер увидел в нацизме более действенный способ пропаганды своих идей, он уже был могучим стариком с громадной белой бородой, производя впечатление свирепого пророка. К этому времени и ученые, и широкая публика уже немало были наслышаны об его учении «Велтейзлере», или сокращенно «Вель», космогонии, которая отвергала современную астрономию и оправдывала древние мифы.

Как и Гитлер, Гёрбигер считал, что « знание того, что же хочешь узнать, есть обязательное предварительное условие каждого научного действия». Коль предварительное знание необходимо, то, следовательно, лишь пророк может претендовать на руководство наукой, ибо пророческое вдохновение и его воля поднимает сознание человека на высший уровень. О настоящей науке можно говорить лишь тогда, когда к знанию идет пророк, но это будет уже совсем особенная наука. Поэтому Ганс Гёрбигер не выносил и малейшей попытки возразить, и его охватывал священный гнев. «Вы верите уравнениям, а мне нет! — кричал он. — Сколько же времени нужно, наконец, чтобы вы поняли, что математика есть грошовая ложь!». Поистине, первична воля — знания вторичны.