Андрей Гребенюк - Россия. ХХ век начинается…

Таким образом, применение системно-цивилизационной когнитивной методологии необходимо для того, что вывести современную историографию из заколдованного круга бесконечного накопления фактической информации на качественно новый уровень их рационального объяснения. Застарелые догматы эпохи «хрущевской оттепели», «перестройки» и русофобские «медитации рыночных зазывал» постсоветского социологического безвременья, на которые вольно или невольно опираются многие современные исследователи, не позволяют понять значение для рассмотрения исторического процесса таких определяющих факторов, как его геополитические, макроэкономические, географические, социально-психологические и культурно-хозяйственные императивы. Иными словами, необходимо выявить сущность объективных категорий, которые определяли внешнюю политику СССР и всех индустриальных государств, вовлеченных в решение глобальных проблем минувшего века.

Учитывая, что международная деятельность государства так или иначе определяется его военным потенциалом, то возможности цивилизационного подхода повсеместно расширяются с помощью передовой методологии военно-политического исследования, или military-political study, который был введен в современную историографию моим старшим другом профессором Эдинбургского университета Джоном Эриксоном.

Эта монография начиналась со школьных записей воспоминаний моего отца – лётчика, прошедшего Великую Отечественную войну с первого до последнего дня, а после ее окончания несколько лет до поступления в Военно-воздушную академию проработавшего в эскадрилье обеспечения ЛИИ МАП СССР. Избрав историческую науку профессией, я прочел за много лет, вероятно, большинство документов, отложившихся в отечественных и зарубежных архивах, монографий и научных статей по этой проблематике. Неоценимый вклад в изучение этой проблемы внесли мои незабвенные и дорогие покойные учителя – профессоры В.А. Анфилов, Н.В. Ефременков, В.Г. Карцов и В.И. Салов, которые в течение многих десятилетий руководили моей научной работой. Огромный опыт я приобрел, когда работал ученым секретарем Научного совета Института истории СССР Академии наук СССР.

Вопреки обыденному представлению о ремесле ученого-историка, требующем уединения в архивах для изучения письменных аутентичных источников, я постоянно искал встречи с их авторами и непосредственными участниками событий. Поэтому особенно ценной информацией я считаю личные беседы с министрами, маршалами, генералами, советскими асами, рядовыми ветеранами, военными инженерами, членами семей репрессированных наркомов и их случайно уцелевшими записями.

Говоря конкретно об изучении отечественной истории, то такой дисциплины не существовало до 1934 года. Тогда секретари ЦК ВКП(б) И.В. Сталин, С.М. Киров и А.А. Жданов постановили, что «нам нужен такой учебник истории СССР, где бы история Великороссии не отрывалась от истории других народов СССР, – это, во-первых, – и где бы история народов СССР не отрывалась от истории общеевропейской и вообще мировой истории, – это, во-вторых»[26].

Правда, для этого пришлось «идейно разгромить историческую школу» академика М.Н. Покровского, когда отечественная история рассматривалась с позиций классовой борьбы, где лейтмотивом было «разрушение старого мира», а историческими личностями – казачьи атаманы Разин и Пугачев, имам Чечни и Дагестана Шамиль, казахский хан Кенесара Касимов, декабристы и цареубийцы. История России стала преподаваться как этапы становления великого государства, куда прежние «герои» уместились в формализованную схему борцов с самодержавием, уступив пальму первенства Ломоносову.

Сталин, Жданов и Молотов оказались, пожалуй, единственными советскими и российскими политическими руководителями, которые хорошо знали отечественную и всемирную историю.

В ходе их беседы по поводу художественного фильма «Иван Грозный» с кинорежиссером С.М. Эйзенштейном и исполнителем главной роли актером Н.К. Черкасовым «тов. И.В. Сталин заметил, что Иван IV был великим и мудрым правителем, который ограждал страну от проникновения иностранного влияния и стремился объединить Россию. В частности, говоря о прогрессивной деятельности Грозного, тов. И.В. Сталин подчеркнул, что Иван IV впервые в России ввел монополию внешней торговли, добавив, что после него это сделал только Ленин. Иосиф Виссарионович отметил также прогрессивную роль опричнины, сказав, что руководитель опричнины Малюта Скуратов был крупным русским военачальником, героически павшим в борьбе с Ливонией. Коснувшись ошибок Ивана Грозного, Иосиф Виссарионович отметил, что одна из его ошибок состояла в том, что он не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных феодальных семейств, не довел до конца борьбу с феодалами, если бы он это сделал, то на Руси не было бы Смутного времени. И затем Иосиф Виссарионович с юмором добавил, что “тут Ивану помешал Бог: Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один боярский род, а потом целый год кается и замаливает “грех”, тогда как ему нужно было бы действовать еще решительнее!”»[27]