Ш Зонтаг - История подводного шпионажа против СССР

Есть кое-что еще, что объединяет Россию и США. Режим секретности подводных операций, поддерживавшийся обеими сторонами на протяжении всей "холодной войны", оставил незаживающие раны, особенно у тех семей, которые потеряли своих людей в ходе этих операций. Так, например, военно-морские силы не смогли ответить на вопрос о судьбе своих подлодок, потерянных в 1968 году, - ни американские о подлодке "Скорпион", ни русские - о подлодке типа "Гольф". (Советское обозначение К-129.)

Советские официальные лица были настолько настойчивы в своем желании похоронить секрет лодки "Гольф", что просто посчитали ее экипаж пропавшим без вести и отказывались отметить его заслуги и хотя бы назначить пенсию семьям "погибших при исполнении боевого задания". Вдовы получили лишь по 1500 рублей единовременного пособия и по 58 рублей на каждого ребенка или недееспособного члена семьи погибшего.

Ирина Журавина, потерявшая своего мужа на лодке "Гольф", отказывалась принимать эти деньги, поскольку была не согласна с условиями, которые ей предлагало советское правительство.

К моменту исчезновения лодки "Гольф" Ирина работала на таможне в аэропорту. Ее работа заключалась в досмотре иностранной прессы с целью цензуры и конфискации. Невольно она начала читать запрещенные издания, рискуя тем самым угодить в тюрьму. Из года в год она продолжала читать западные газеты, надеясь однажды узнать о судьбе лодки и о том, как погиб ее муж.

За семь лет до того, как "Халибат" обнаружила утонувшую советскую подлодку "Гольф", Журавина наткнулась в одном западном журнале на отчет экипажа судна "Гломар" о попытках поднять останки "Гольф". Так она узнала, что подлодка, на которой служил ее муж, утонула и что американцы ее обнаружили, пытались поднять и вытащили на поверхность тела, по крайней мере, шести человек, шести моряков, которым грязная политика не позволила вернуться домой. Когда она обратилась к советскому правительству за подтверждением этого факта, она получила отказ.

Андрей Кобзарь, сын командира лодки, получал такие же уклончивые ответы на свои запросы о судьбе отца - Владимира Ивановича Кобзаря. В конце концов он обратился в американское посольство в Москве, надеясь хоть что-то узнать. Однако американские дипломаты, твердо придерживаясь договора с Кремлем о неразглашении, хранили обет молчания. Через два года после распада СССР Роберт М. Гейтс, готовясь к первому официальному визиту в Москву в качестве директора ЦРУ, решил сделать "широкий жест". В ЦРУ распространилась информация о том, что команда "Гломар" сняла на видео похороны шестерых членов экипажа лодки "Гольф". Гейтс добился разрешения привезти эту пленку в Москву и передать ее Борису Ельцину. Спустя две недели эти кадры были показаны по российскому государственному телевидению. Семьи погибшего экипажа лодки "Гольф" увидели, как американские матросы стоят в почетном карауле под звуки государственных гимнов обеих стран, и что американцы включили в эту траурную церемонию русскую поминальную молитву. Кобзарь, Журавина и остальные были потрясены и тронуты тем, что американцы - их давние враги - хоронили их близких с такими почестями. Но пленки было недостаточно, как недостаточно было и рассекреченных фотографий подлодки "Скорпион", чтобы утешить семьи, потерявшие своих близких.

И в России, и в США семьи погибших, да и оставшихся в живых, требовали большего. Они настаивали на снятии грифа секретности с материалов об этих лодках. Одним хотелось лишь упокоить души своих близких, другие же хотели получить ответы на вопросы, которые длительное время были под запретом. Им важно было понять: неужели действительно нужно было заплатить такую высокую цену?

Похоже, что вся гонка ядерных вооружений была чистым безумием, и подводные лодки, занимавшиеся разведоперациями, играли в ней наиважнейшую роль. Ужасно то, что эти лодки пропали лишь из-за технических неполадок и спешки. Но как только ядерные ракеты были размещены на подлодках, возникла необходимость отслеживать и контролировать их передвижения. Иначе ни одна из сторон не чувствовала себя в полной безопасности. Советский Союз считал своей задачей всячески скрывать перед США количество аварий, произошедших с его атомными подводными лодками. А Соединенные Штаты, в свою очередь, утаивали информацию о том, насколько уязвимы были их подводные силы.

Когда на кон ставится так много, режим повышенной секретности начинает оправдывать себя. Однако практика показывает, что секретность, становясь навязчивой идеей, может превратиться в самоцель, а сам процесс ее соблюдения может оказаться настолько увлекательным, что будут забыты важнейшие уроки прошлого, особенно по мере ухода в мир иной поколения, пережившего "холодную войну". Теперь, с окончанием "холодной войны" и началом нового этапа подводного шпионажа, стоило бы оглянуться назад и переоценить то, что длительное время скрывалось под грифом секретности.