Эльдар Дейноров - История Японии

В 1970 г. Япония запустила свой первый спутник — «Осуми». До этого многие западные страны уже имели свои спутники. Но Британия, Канада, Италия использовали для запуска американские ракеты-носители. Япония пошла дальше: спутник был запущен собственной ракетой с собственного же космодрома.

Что же касается успехов в области электроники, то здесь Япония встала вполне вровень с Соединенными Штатами. Как и в производстве автомобилей, что сделалось причиной «экономической войны» (впрочем, никоим образом не распространившуюся ни на политику, ни на культурную сферу).

1964 г. ознаменовался не только открытием скоростной магистрали. В октябре с огромным успехом прошли уже давно ожидаемые Олимпийские Игры. Впервые в программе была представлена борьба дзюдо, завоевавшая популярность не только на родине, но и во многих других странах (в том числе — в СССР).

Обзор изобретений и товаров из Японии, завоевавших популярность на мировом рынке, можно продолжать до бесконечности. Но наша задача куда более узкая. Поэтому пока что мы прервем список успехов — и рассмотрим биографии лишь двоих японцев, живших в то время. Один из них весьма известен у нас, его произведения считаются если не столь же модными, как романы Мураками, то, как минимум, входящими «джентльменский набор образованного человека» (неясно, кем и с какими целями созданный). Второй, его современник, популярен далеко не настолько, он известен, пожалуй, лишь политологам и специалистам по Японии. Но первый защищал прошлое — и погиб. Второй — жил во имя будущего.

В СССР Юкио Мисиму считали (на сей раз — имея все основания) махровым реакционером. А потому и не издавали (чему оснований быть в принципе не может). Сегодня его издают, он пользуется определенной популярностью. (На мой взгляд, популярность эта вызвана натуралистическими описаниями и гомосексуальными страницами его произведений — впрочем, каждый может судить об этом авторе сам).

Недовольных политикой демилитаризации в послевоенной Японии осталось вполне достаточно: оккупационный режим МакАртура, как бы его не клеймили в советской прессе, массовых репрессий не проводил. Но недовольство превращалось в демонстрации и посещения храма Ясукуни, пар выпускался — а новая жизнь тем временем завоевывала этих завоевателей. Человек, каких бы он политических взглядов ни придерживался, должен что-то есть, должен иметь крышу над головой. А для всего этого надо вписаться в систему.

Кем был Юкио Мисима? Писателем, интеллигентом, вроде бы, далеким от военной сферы. Но именно эта «интеллигентность» (ничего общего не имеющая ни со знаниями, ни с хорошими манерами) толкает людей на следование «возвышенным идеям». А уж какими эти идеи окажутся — покушением ли на царя-освободителя, организацией акций по спасению животных со скотобоен или возрождением величия империи — подсказывает каждая конкретная ситуация и каждое конкретное время. Суть всегда остается одинаковой (хотя форма, порой, бывает и довольно безобидной). Мисима выбрал реваншизм. Ностальгию по прошлому.

Большинству из нас, вероятно, сложно хотя бы просто понять мотивацию таких людей (об искренней симпатии к их делу и речи быть не может). Тогдашний премьер Японии Сато дал четкую и ясную оценку тому, что сотворил Мисима, назвав его сумасшедшим («китигаи»). Из этого видно, что тяга к саморазрушению вовсе не свойственна японцам. Конечно, у нас в России могут найтись философы, считающие такие поступки тягой к максимальному действию, возможному для человека. Но люди, как правило, совершают (или пытаются совершить) максимальное действие, оставаясь в живых. Даже если речь идет о войне, то, в отличие от камикадзе, победителям чаще всего свойственна иная философия: «Не мы должны гибнуть за свои идеи, а враг — за свои…» На то они и победители.

Юкио Мисима, сожалевший, что дожил до сорокалетнего возраста, но так и не сделался героем, выбрал для себя ответ: уходить. Но уходя — хорошенько хлопнуть дверью.

Поэтому писатель стал создавать тайную армию из таких же, как он сам. Разумеется, сторонники нашлись, хотя их было немного. Конечно, можно говорить об их стойкости и мужестве но ведь и революционерам, бросавшим бомбы в царя (а заодно и в ни в чем не повинных людей) в мужестве не откажешь. И религиозным фундаменталистам — тоже. (Сиоко Асахара, о котором еще будет сказано, — это исключение из правил).

Любопытно, что примером для его «Общества Щита» стали герои из числа ультралевых организаций, участвовавшие в терактах. Естественно, взгляды «леваков» Мисима и его сподвижники не разделяли. Но ведь важнее для них оказалось другое — и они сами, и ультралевые не щадили ни своих, ни чужих жизней во имя идеалов, они были готовы к немедленному действию. А по сути (хотя и обе группировки наверняка обиделись бы на подобное высказывание), и те, и другие представляли несвободный прошлый мир.