Олег Помозов - Дни освобожденной Сибири

_______________

*Вот полный список первого правительства автономной Сибири:

Пётр Яковлевич Дербер – председатель правительства и временно министр земледелия, Пётр Васильевич Вологодский – министр иностранных дел, Владимир Михайлович Крутовский – министр народного здравия, Аркадий Антонович Краковецкий – военный министр, Александр Ефремович Новосёлов – министр внутренних дел, Иван Адрианович Михайлов – министр финансов, Иван Иннокентьевич Серебренников – министр снабжения и продовольствия, Григорий Борисович Патушинский – министр юстиции, Элбек-Доржи Ринчино – министр народного просвещения, Михаил Алексеевич Колобов – министр торговли и промышленности, Леонид Александрович Устругов – министр путей сообщения, Иван Степанович Юдин – министр труда, Виктор Тимофеевич Тибер-Петров – министр туземных дел, Дмитрий Григорьевич Сулим – министр экстерриториальных народностей, Николай Евграфович Жернаков – государственный контролёр, Валериан Иванович Моравский – государственный секретарь; Михаил Бонифатьевич Шатилов, Сергей Андреевич Кудрявцев, Евгений Васильевич Захаров, Гариф Шегибердинович Неометуллов – министры без портфелей.

**Обстоятельства чудесного освобождения Григория Патушинского его коллега по ВСП Иван Серебренников объяснил тем, что красноярским революционным трибуналом весной 1918 г. руководил некто Лакуциевский, которого на одном из дореволюционных процессов Патушинский в качестве адвоката защищал и добился для него сравнительно мягкого приговора. Процесс проходил в Иркутске, иркутянин Серебренников это вспомнил и написал письмо Лакуциевскому, в котором «попросил его посодействовать освобождению Патушинского и пытался усовестить его… не знаю, возымело ли какое-нибудь влияние моё письмо… но Патушинский был всё же из тюрьмы освобождён».

Зачем их так срочно вызвали и Патушинский , и Яковлев уже, видимо, знали или, по крайней мере, догадывались. Им в компании с другими находившимися на освобождённой территории министрами ВСП предстояло перехватить инициативу по управлению Сибирью у членов ЗСК и взять власть, что называется, в собственные руки. Такой, по-сути, политический переворот давно назревал, как мы смогли понять из вышеизложенного, его конструированием занимались многие сибирские политики, как в Томске, так и в Омске, и вот, наконец, настал тот момент, когда оттягивать до бесконечности процесс принятия окончательного решения стало уже, практически, невозможно. Невозможно по многим причинам, и главная из них заключалась в том, что по ту (западную) сторону Уральского хребта, а точнее в Самарско-Пензенском Поволжье к этому времени также была низложена большевистская диктатура, и к власти, как и в Сибири, пришли социалисты – эсеры, создав Комитет членов Учредительного собрания, сокращённо Комуч. Доблестные чехословацкие легионеры громили части Красной армии на всём протяжении восточной железнодорожной магистрали и вот-вот должны были соединить Поволжье и Сибирь в единую антибольшевистскую коалицию (огненную дугу). И для кого же, спрашивается, они добывали победу? Получалось, что для тех же самых красных, но – только умеренных, в лице эсеров и меньшевиков, а это, как многим представлялось, была уже своего рода точка невозврата.

Прозреть сибирским политикам наверняка кто-то помог; не без этого, что называется. По сведениям омской печати в июле в городе находились французский и английский вице-консулы, а также американский военный атташе, по-всей видимости, именно тот, который помогал в проведении переговоров представителей Центросибири с командованием восставших чехословацких войск в районе Мариинска. А если так, то он находился в Омске уже где-то с середины июня и, вполне вероятно, что принимал какое-то косвенное участие, как, впрочем, и другие иностранные гости, в описываемых событиях. Не берёмся утверждать, что всё было именно так, как мы сейчас предположили, это тема для отдельного исследования, и, тем не менее, высказать некоторые свои догадки на сей счёт мы посчитали нужным и даже своевременным, поскольку все дальнейшие события уже находились в прямой зависимости от иностранного влияния на сибирскую политику, что является на сегодняшний день научно доказанным и абсолютно неопровержимым историческим фактом.

Но вернёмся опять в Томск. Якушев и Патушинский прибыли сюда 24 июня, совсем ненадолго, всего на сутки, каждый по своим делам. Якушеву конечно же первым делом необходимо было снестись со своими коллегами из Сибирской областной думы, для чего члены Частного совещания опять-таки в экстренном порядке организовали своё внеочередное собрание, а точнее – два: 24-го и 25-го числа. Вопрос о передаче власти от Западно-Сибирского комиссариата пяти министрам ВСП, судя по протоколам тех заседаний, официально не обсуждался. Зная, каким образом совсем недавно прореагировали члены Сибирской думы на газетный заголовок телеграммы о «создании правительства», Якушев , видимо, так и не решился поднимать этот вопрос во время своего посещения заседаний Частного совещания, но наверняка обговаривал данную тему где-то в думских кулуарах и, уж точно, – с членами Потанинского кружка. Здесь, видимо, и было принято окончательное решение, – не ставя в известность находившихся в Томске членов СОД, осуществить, как и планировалось, передачу власти в руки Совета пяти министров, при этом данную смену политических декораций оформить лишь одним, что называется, волевым решением председателя Сибирской областной думы.