Олег Помозов - Дни освобожденной Сибири

_______________

*Если интересно см.: Шишкин В. И. Журналы заседаний Западно-Сибирского комиссариата временного сибирского правительства (июнь 1918 г.) / Известия омского государственного историко-краеведческого музея №11. Омск. 2005. С. 291—303 или в Интернете – http://museum.omskelecom.ru/OGIK/Izvestiya_11

/schischkin.htm

На окончательный выбор, как нам представляется, повлияли в данном случае два дополнительных фактора, склонивших чашу весов в пользу полковника Гришина-Алмазова . Во-первых, опять же со слов Гинса , командующий армией предъявил членам Комиссариата какой-то ультиматум, суть его автор мемуаров нам не сообщает, но можно предположить, что это было предупреждение уйти с поста главкома в случае, если его кандидатуру не утвердят в должности начальника военного отдела. Вторым аргументом в споре двух претендентов стал голос, поданный за Гришина-Алмазова со стороны Ивана Михайлова , а это было мнение не кого-нибудь, а теперь уже официаотного министра Временного Сибирского правительства.

В связи с последним обстоятельством, кстати, исследователи отмечают опять-таки два очень важных момента: на заседании 14 июня впервые, пожалуй, так открыто против линии партии пошёл И. А. Михайлов , сочувствующий, как считалось ранее, идеям социалистов-революционеров. Спустя несколько месяцев, осенью того же года, эсеры заклеймят его уже как предателя и нарекут Ванькой-Каином. Но это потом, а в июне такого неожиданного выпада «министра-социалиста» почти никто не заметил, как не придали значение, в общем-то, и второму, во-многом связанному с первым, и не менее переломному «происшествию», о котором мы, собственно, и говорили только что. Отставка Нила Фомина и назначение на должность руководителя военного отдела Гришина-Алмазова , по мнению ряда комментаторов, явилась первым серьёзным поражением левых политиков в их пока скрытом («подковёрном») противостоянии с правыми.

Полковник Гришин-Алмазов после 14 июня сосредоточил в своих руках очень большую власть, открывавшую ему прямую дорогу к личной диктатуре (но в интересах буржуазно-кадетской олигархии, конечно). К такому выводу пришли и потом не на шутку встревожились данным обстоятельством многие люди, причём даже те, которым такое назначение, казалось бы, было на руку, например, будущий новый председатель Временного Сибирского правительства П. В. Вологодский (свой среди чужих). Он, спустя некоторое время, стал прямо поговаривать о том, что человек, метящий в сибирские Бонапарты, что-то уж слишком рано стартует. Все, кто слышал такие заявления, конечно же отлично понимали о ком идёт речь.

Почему члены Западно-Сибирского комиссариата с такой лёгкостью согласились дать в руки беспартийному полковнику столько важных полномочий понять опять-таки трудно («хоть убей, следа не видно»), но всё-таки, наверное, можно. Во-первых, комиссары, вероятно, полагали, что в роли начинающего корсиканца Гришин-Алмазов пробудет совсем не долго, собственно, до той только поры, пока из харбинской эмиграции не вернётся в Сибирь законно избранный военный министр вполне правоверный эсер Аркадий Краковецкий , то есть – буквально месяц, ну от силы полтора. А до той поры пускай-де доблестный полковник, получив полное единоначалие над войсками, пробивает и расчищает своими дивизиями дорогу на восток, и чем скорее он это сделает, тем лучше, – тем быстрее смогут вернуться из Харбина в Омск все министры-социалисты Временного Сибирского правительства. И уж тогда…

Ну и потом, во всём этом деле, с нашей точки зрения, сыграл ещё немаловажную роль и некоторый личностный, вполне, можно сказать, субъективный фактор. Дело в том (ищите женщину), что в это время в Томске очень серьёзно заболела жена Павла Михайлова и ему, возможно, в тот момент стало не до разборок с военными, которые к тому же могли затянуться неизвестно как долго. Так что для пользы общего дела и для благополучия собственной семьи, лидер ЗСК, решил не обострять ситуацию, подписал постановление о назначении Гришина-Алмазова и на том же заседании 14 июня выпросил у своих коллег краткосрочный недельный отпуск для поездки в Томск к больной жене.

Пост управляющего отделом труда (социального отдела, призванного следить за соблюдением рабочего законодательства, за своевременной выплатой зарплат, пособий и пр.) было предложено занять известному барнаульскому общественному деятелю, меньшевику-оборонцу, близкому к областникам сорокалетнему Л. И. Шумиловскому . Он согласился, получив по телеграфу столь интересное для себя предложение, и сразу же выехал в Омск. Бывшего директора, одного из строителей и создателей Томского технологического института Е. Л. Зубашева попросили возглавить отдел торговли и промышленности, но он отказался. Замену ему некоторое время спустя нашли, в Томске, им оказался профессор того же ТТИ, заведующий кафедрой геологии, ученик знаменитого В. А. Обручева*, сын одного из известнейших золотопромышленников Сибири, П. П. Гудков . Никита Буя-новский , председатель Омского биржевого комитета, после некоторых раздумий отверг весьма лестное для себя предложение, – занять пост управляющего отделом финансов. На эту должность чуть позже назначили ещё одного ставленника военно-промышленного комитета А. П. Мальцева . На заседании 14 июня также было решено предложить пост управляющего отделом туземных (национальных) дел казахскому политическому деятелю, одному из руководителей национальной (буржуазно-демократической)