Олег Помозов - Дни освобожденной Сибири

Ночью театр «Интимный» был оцеплен усиленным вооруженным нарядом – офицерским взводом с двумя пулемётами. Всем находившимся в помещении предложили немедленно сдаться и выдать имеющееся у них оружие, несколько винтовок и пулемёт. Понимая бессмысленность сопротивления, фронтовики решили уступить, было задержано 78 человек, в том числе и председатель союза офицер Кошкаров. К 4 часам утра операция по разоружению союза фронтовиков была успешно завершена. После предварительного разбирательства большую часть задержанных из числа рядового и сержантского состава отпустили с миром по домам, немногочисленных офицеров мобилизовали «добровольцами» в армию, однако четверых членов президиума во главе с его председателем всё-таки арестовали и отправили для содержания в следственную тюрьму.

Западно-Сибирский комиссариат во избежание нежелательных инцидентов в связи с только что произошедшими событиями распорядился запретить 3 июня какие-либо митинги, собрания и вообще любые сборища людей, мотивируя это тем, что в течение всего дня будет, якобы, производиться изъятие оружия, находившегося на военных складах, а также на руках у частных лиц. В результате всё вроде бы обошлось без лишних эксцессов, оставленный в офисе фронтовиков наряд милиции вскоре был оттуда удалён, помещения театра «Интимный», спустя некоторое время, вернули его прежнему владельцу, члену кадетской партии, гласному городской Думы П. И. Троицкому , а штаб-квартиру профсоюза безработных фронтовиков переселили на Базарную площадь (теперь площадь имени Ленина) в корпус губернской биржи труда (в ещё один бывший магазин московского купца Второва). Забегая немного вперёд, отметим, что в конце августа того же года, приказом очередного (уже пятого по счёту) начальника Томского гарнизона, полковника Бабикова, новые власти окончательно добили, что называется, просоветски настроенный союз бывших фронтовиков, полностью его распустив.

В деревне Чернильщиково Петропавловской волости Томского уезда местным крестьянам удалось задержать и передать в руки новых властей двух высокопоставленных советских руководителей: комиссара (начальника) Томской железной дороги, левого эсера, Николая Мазурина и военного коменданта Томска Ивана Лебедева . Оба они, находясь во главе красногвардейского отряда на станции Тайга, пытались сдержать наступление войск восставшего Чехословацкого корпуса, но силы оказались неравны, и им пришлось отступить к Томску. Однако когда они вместе с отрядом добрались до города, оказалось, что советские власти к тому времени уже сбежали, а в губернском центре хозяйничают вышедшие из подполья боевики оппозиции. Вступать с ними в бой Лебедев и Мазурин посчитали совершенно бессмысленным делом, распустили отряд, после чего попытались инкогнито скрыться и до поры до времени где-нибудь затаиться, но не получилось. Жители села Чернильщиково, опознавшие и задержавшие столь важных большевистских комиссаров, в конце июля направили на всякий случай запрос в Томский губернский комиссариат с просьбой оплатить им в денежной форме поимку Лебедева и Мазурина . Крестьяне жаловались, что деревенька их очень бедная, а сил и времени на поимку государственных преступников ушло много, пришлось отрываться от работы по хозяйству ради общего дела и пр. Однако в ответ из комиссариата пришёл отказ с той мотивировкой, что поимка большевиков есть «долг перед родиной каждого сознательного гражданина в защите не только общегосударственных, но и своих собственных интересов, следовательно, здесь речи быть не может о понесённых убытках и об их возмещении» («Алтайский луч», №111 за 1918 г.).

Однако самой крупной удачей победителей в плане поиска и задержания своих политических противников, стал арест одного из ведущих большевистских лидеров Томска председателя революционного трибунала Исайя Нахановича . Он в середине мая выезжал в Омск на конференцию комиссаров юстиции Западной Сибири; 24 мая региональное совещание окончило свою работу, и Наханович поехал на поезде домой. По пути он узнал о вооруженном перевороте в Томске, не доезжая до города, выпрыгнул из вагона и преодолел оставшийся путь пешком; под покровом ночи войдя в город, он спрятался в одном из домов дачного городка (сейчас здесь располагается посёлок Степановка). Днём толи 2-го, толи 3 июня его узнал и выдал лично полковнику Сумарокову некий мальчик, он также ожидал денежной компенсации за своё старание, но услышал в ответ: «Вы спасли России! Спасибо вам от её имени», и всё. Нахановича , как особо опасного преступника, подвергли сугубой изоляции, по распоряжению начальника гарнизона его посадили в отдельную камеру прямо в подвале гостиницы «Европа», а у дверей поставили специальный круглосуточный военный караул из комендантской роты.