Вячеслав Дашичев - «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы

Однако Гитлер считал, что удар на Москву надо будет нанести лишь после захвата Прибалтики и Украины и разгрома находившихся там советских войск. Йодль в конце концов отказался от своих взглядов в пользу мнения Гитлера и стал обрабатывать Браухича и Гальдера в духе примирения, призывая их полностью положиться «на шестое чувство фюрера» [256]. Он составил в соответствии с идеями Гитлера директиву, которая была подписана 21 августа. В ней говорилось: «Соображения главнокомандования сухопутных войск относительно дальнейшего ведения операций на Востоке от 18 августа не согласуются с моими планами». Далее следовал приказ: «Главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Донце и лишение русских возможности получения нефти с Кавказа, на севере — окружение Ленинграда и соединение с финнами» (док. № 38).

В послевоенное время это решение Гитлера западногерманские военные историки и мемуаристы объявили роковым, катастрофическим не только для кампании 1941 г., но и для всей войны в целом. Гальдер, например, писал, что этот приказ Гитлера «означал решающий поворотный пункт Восточной кампании. Решение Гитлера как верховного главнокомандующего вынудило руководство сухопутных войск отказаться от ясной до того линии в пользу второразрядных операций, которые в лучшем случае могли ускорить наступающий крах поколебленного фронта противника на второстепенном участке. Но за этот успех мы должны были заплатить невосполнимыми потерями во времени и силах. Цель — решительно разбить русские вооруженные силы — была отодвинута на задний план по сравнению со стремлением захватить ценные промышленные области и наступать в направлении русских нефтяных источников. Когда окончилась битва за Киев, потребовавшая полного использования подвижных средств, и без того сильно израсходовавших свой моторесурс, Гитлер приказал начать наступление на Москву. Теперь для его проведения снова надо было перебросить с Украины крупные силы. Но было уже слишком поздно » [257]. Это, заключает Гальдер, повлекло за собой катастрофу.

В данном случае бывший начальник германского генерального штаба пытается выдать второстепенные причины поражения вермахта за основные. Он умалчивает о том, что план «Барбаросса» оказался опрокинутым благодаря героическому сопротивлению Советской Армии. Совершенно справедливо писал по этому поводу фельдмаршал Паулюс: «...рассуждения Гальдера относительно главного удара на Москву — сколь бы правильным ни был выбор этого направления главного удара с чисто оперативной точки зрения — могут, очевидно, иметь лишь теоретическое значение. На основании такого изложения фактов у непосвященного читателя может сложиться опасное, неправильное представление, будто последовательным осуществлением плана наступления на Москву — при условии исключения ошибок Гитлера — можно было бы добиться победного исхода войны. Но продемонстрированная в ходе войны Советским Союзом мощь — в самом широком смысле этого слова — доказывает, что это является глубоким заблуждением» [258].

Позволяла ли обстановка на советско-германском фронте нанести в конце августа — начале сентября удар на Москву, как предлагало ОКХ?

К середине августа немецко-фашистские войска северного и южного направлений не смогли решить поставленных перед ними задач. Главные силы группы армий «Север» все еще вели ожесточенные бои на Лужской линии обороны, ее южный фланг и стык с группой армий «Центр» были слабо прикрыты от ударов войск Северо-Западного фронта. Это дало Гитлеру повод заявить в своей записке от 22 августа, что группа армий «Север» «не в состоянии в ближайшее время обеспечить продвижение своих правофланговых соединений на Ленинград с целью окончательного окружения и ликвидации этого опорного пункта и обороняющих его русских сил» (док. № 39).

Неудовлетворительная для немцев обстановка сложилась на стыке между группами армий «Центр» и «Юг». Они действовали изолированно друг от друга к северу и югу от Припятской области, и это «требовало принятия мер по созданию ясных предпосылок для дальнейшего ведения военных действий в масштабе всей кампании», ибо «представлялось все еще сомнительным, чтобы группа армий «Центр» собственными силами смогла обеспечить своему южному крылу свободу оперативного маневра (без чего невозможен был удар по Москве)...» [259].

Войска же группы армий «Юг» были не способны самостоятельно установить оперативный контакт с группой армий «Центр» и прикрыть ее южный фланг. 6-я немецкая армия, действовавшая на главном направлении в полосе группы армий «Юг», не смогла сломить сопротивление 5-й армии Юго-Западного фронта в Коростеньском укрепленном районе и овладеть Киевом, что серьезно тормозило дальнейшее развитие операций, в том числе и на московском направлении.