Александр Половцов - Петр Великий – патриот и реформатор

В июле коллегия Г.С. Ятманова учредила одну комиссию для контроля вывоза произведений за границу, а другая, во главе с В.П. Зубовым, начала проверку оставленных домов, торговых складов и рынков, где пыталась обнаружить оставленные владельцами картины, фарфор и бронзу. Члены этой комиссий, известные деятели культуры, были воспитаны в уважении к личности и частной собственности, и в оставленные хозяевами дома они входили с волнением, но все-таки шли туда, участвовали в отборе предметов, имеющих историческую и художественную ценность, составляли их описи. Все они хорошо понимали, что коллекции, брошенные на произвол судьбы, непременно погибнут, и не боялись упреков в превышении полномочий.

«Мы можем с гордостью и уверенностью отвести от себя это обвинение и сказать, что мы совершили чудеса в деле охраны таких памятников. Конечно, я отнюдь не хочу этим сказать, что за время революционных восстаний и боев не погибли отдельные художественные ценности. Мы знаем о некоторых сожженных барских усадьбах, разрушенных библиотеках, раскраденных коллекциях и т. п. Но ведь надо же понять, что такое великое потрясение, как революция, не может не сопровождаться отдельными эксцессами. (…) Что касается музеев, то они находятся в самом образцовом порядке под руководством лучших музейных деятелей, они весьма обогатились благодаря перевозу в них произведений искусства и старины из барских особняков и усадеб», – писал Луначарский [10] Луначарский А.В. Об искусстве: В 2-х т. / Сост., подгот. текста и примеч. И.А. Саца, А.Ф. Ермакова. М., 1982. Т. 2. С. 52–57. .

В деле спасения художественных ценностей Половцову принадлежала особая, малоизвестная до настоящего времени роль: предложив Луначарскому превратить конфискованные в пользу государства частные дворцы в хранилища ценностей, свою должность директора музея в Павловске он хотел использовать для вовлечения профессиональных искусствоведов и реставраторов в процесс сохранения их коллекций, движимый чувством горечи от того, что его собственный дом был ограблен и подвергнут вандализму.

В декабре 1917 года по мандату, выданному А.А. Половцову А.В. Луначарским, в музей Штиглица перевезли собрание прикладного искусства из дворца великого князя Николая Николаевича – фарфор, хрусталь, резную кость и камень. В 1918 году он передал в музей часть своего личного художественного собрания и имущество с его дачи на Каменном острове.

А.А. Половцов беспокоился о коллекциях великого князя Павла Александровича, казненного в 1919 году в Петропавловской крепости. Павлу Александровичу и его супруге Ольге Валериановне Палей Половцов в Италии помогал формировать собрание и хорошо знал его уровень. Как член Комиссии изящных искусств Половцов добился, чтобы дворец Палей в Царском Селе, названный А.Н. Бенуа «элегантным осколком Парижа», после национализации стал «народным музеем». В парадных залах первого этажа появилась новая музейная экспозиция, а жилые помещения верхних этажей занял склад музейного фонда, куда определили царскосельские коллекции Кочубея, Вавельберга, Остен-Сакена, Стенбок-Фермора, Куриса, Ридгер-Беляева, Мальцева, Серебряковой и других. Первые экскурсии, устраивавшиеся два раза в неделю, проводила сама хозяйка, О.В. Палей, но впоследствии музей закрыли, некоторые коллекции возвратили прежним владельцам, часть предметов поступила в музеи, но большинство распродали.

В центре внимания Половцова все это время оставался Павловск с его неповторимым расположением, архитектурой и убранством. «Это не типичная резиденция монарха, великолепно обрамленная показной роскошью, а олицетворение вкуса хозяйки, интеллигентной и образованной. Я хотел бы уберечь этот особый дух прошлого в этом доме, полностью сохранить эту атмосферу, чтобы дух этот мог усилиться, если благочестивый и ревностный священник смог бы разжечь священный огонь и спасти этот чудесный аромат, исходящий от Павловска, для других поколений», – писал Половцов в эмиграции, считая себя наследником Павловска по крови.

Во дворце-музее за короткое время проделали огромную работу. В обстановке анархии, голода и холода Половцов, проведя часы за чтением бумаг Марии Федоровны, с ноября 1917 года занялся составлением описи собрания, боясь, что в случае «вторжения народных масс» уникальные произведения могут быть погублены или украдены. С наступлением весны он задумался о восстановительных работах в парке и необходимой во дворце реставрации, которую начал проводить на собственные деньги. В июне месяце 1918 года дворец открыли для публики.