Степан Гедеонов - Варяги и Русь

Если в 844 году шведы назвались русью в Испании, отчего не назвались они русью и прежде, и после 844 года, в Германии, в Англии, во Франции? Сначала г. Куник думал, что, исключительно занятые набегами на восточные земли, они не участвовали в походах норвежцев и датчан на западные; во второй части своей книги он берет это положение назад и не без основания; к собранным у него доказательствам можно прибавить свидетельство древней хроники у Дюшена : «Dani Sueuique , quos Theotisti Norman. Aquilonares appellant, a Turoni S. Martini preci-bus fugati sunt, tempore Caroli Stulti. Hi per XL annos nunc Ligerim, nunc Sequanam invehebantur, urbes vastantes». Но если так, то непонятно, каким образом имя руси, которым шведы отличают себя постоянно и исключительно в России, в Греции и на Востоке, является для них на Западе только раз и только у одного писателя в 844 году.

Ахмед-эль-Катиб , путешествовавший из одной страсти к науке по многим мухаммеданским землям, бывший, как полагают, и в Западной Африке, посетил, без сомнения, и приволжские мухаммеданские владения, о которых, должно быть, говорил в не дошедших до нас главах об Армении и кавказских странах. Перед ним были, стало быть, две категории источников (западная и восточная) его сведений о норманнах вообще, о норманнах 844 года в особенности. На Западе или по известиям с Запада он узнал, что Mag'us (арабское appellativum норманнов) разорили Севилью в 844 году; на Востоке, что эти Mag'us приходят для торговли в Итиль и Болгар и слывут у его единоверцев под общим именем русь . В 889–891 годах это имя было уже известно арабам вследствие воинских предприятий Аскольда и Олега ; мы знаем, что в них участвовали и норманны-варяги. Ахмед-эль-Катиб соединяет в одно полученные им из двух разных источников сведения и разорителей Севильи называет «неверными, которых именуют русью».

У арабских писателей, как западных, так и восточных, норманны даже после крещенья именуются постоянно и исключительно Mag'us. Это имя для скандинавов перешло едва ли не в особое, этнографическое название. О Mag'us 844 года знают из восточных писателей Масуди и Абульфеда . Но если русь-норманны, т. е. Mag'us, почему не именуются они Mag'us ни у Масуди , ни у Абульфеды , ни у Ибн-Фоцлана , ни у Муккадези , ни у кого из других арабских писателей? Ответ находим у г. Куника : арабы не прилагали имени Mag'us славянским народностям. Если же в известных случаях или по неведению, или по принятому обыкновенно, они и понимали под именем руси приходивших на восток вместе с русью отдельных норманнов, то все же знали, что русь славянский (или даже тюркский), но отнюдь не скандинавский народ.

Желая по возможности возвысить цену свидетельств Лиудпранда о тождестве руси и норманнов, Круг представляет его одним из ученейших мужей своего времени, сведущим в немецком, латинском и греческом языках. Скорее бы можно назвать его полуученым педантом, охотником до цитат из Виргилия и Цицерона , а пуще всего до классических и не классических словопроизводств. Лангобард по рождению, италианец по воспитанию и по образу мыслей, он мало заботится о точности своих этнографических показаний и в этом отношении далеко отстоит от писавшего слишком за сто лет до него Эйнгарда . В 949 году он был в Константинополе послом от короля Беренгара ; в 968 от императора Оттона II . По убеждению эльвирского епископа Ресемунда , он написал в 958 году, во Франкфурте-на-Майне, историю под заглавием: Liudprandi Ticinensis Ecclesiae Levitae rerum ab Europae Imperatoribus et regibus gestarum lib. VII. Описание посольства 968 года помещено в боннском издании Льва Диакона.

Эверс доказывал, что Лиудпранд причислял к норманнам все народы, которые слыли у греков под названием северных, т. е. венгров, печенегов, русь и т. д.; Круг замечает справедливо, что он следовал не греческому, а франкскому словоупотреблению; но он, кажется, ошибается насчет значения норманнского имени у франков и Лиудпранда .

Говоря вообще, нет сомнения, что под именем норманнов германо-латинские писатели средних веков понимают обыкновенно или одних норвежцев, или только три скандинавских народа. Между тем есть случаи, в которых это имя прилагается и не одним скандинавам.

Уже Дальман заметил, что Адам Бременский зовет и шведов норманнами. Он не мог восставать против употребления франкскими летописцами слова Nordmanni в общем смысле скандинавов, когда сам именует нордманнами шведов и готов и притом указывает на это словоупотребление как на лучшее. Об общности норманнского имени для скандинавов у германских летописателей свидетельствует и древнефранкская хроника у Дюшена : «Dani Suevique, quos Theotisci Norman, i. e. Aquilonares appellant».