Николай Шахмагонов - 1812 - Новые факты наполеоновских войн и разгром Наполеона в России

Присутствовавшие подумали?! А Императрица?! Подумала ли Императрица Мария Федоровна, вдова Павла Петровича, так, как все, кто находился рядом? Наверняка… Но не кинулась к Александру Павловичу, а, опершись на руку камердинера Муханова, удалилась. Саблуков объяснил это тем, что Императрица знала о причастности Александра к убийству отца. И все же… Ведь это сын… И он на глазах матери падает замертво… А она не обращает внимания? Возможно ли такое? Да, возможно, если женщина знает, что тому, кто рухнул на пол, она не мать, а он всего лишь убийца её мужа. Быть может, она даже догадывалась, что этот человек причастен и к гибели её настоящего сына, настоящего Александра Павловича. В этом случае можно сделать вывод, что она лишь вынужденно играла роль матери, но не настолько, чтобы биться в рыданиях.

Вот здесь мы и подходим к разгадке не только этого эпизода, но и к разгадке той лёгкости, с которой заговорщикам удалось включить в свою шайку, готовящую убийство Государя Павла Петровича, самого Цесаревича, а также к разгадке истоков непрерывных бед России, начавшихся с приходом к власти этого странного человека, допустившего тяжелейшее преступление против своего отца, против России, против Бога. Ведь Всевышним заповедано, что «злость, ненависть, а тем более, убийство, есть импульсы отрицательной энергии огромной мощности», а «человек, выбирающий насилие, выбирающий убийство, имеет «чёрную» Душу, не имеющую никакого отношения к Божественному происхождению и к тем целям или задачам, которые стоят перед человеком как представителем Вечности». Следует также добавить, что «убийство себеподобного есть взятие человеком ответственности за срок воплощения другого человека, есть взятие на себя функции Судьи, функции Создателя, решающего «быть или не быть» этому человеку на Земле».

Так как же оценивать с исторической точки зрения ту богомерзкую шайку, которая коварно, ночью, используя обман и клевету, пробралась в покои Государя и не просто убила его, а истязала и мучила? Странно, что церковь до сих пор не причислила Императора Павла Петровича к разряду святых мучеников, несмотря на то, что он для церкви сделал очень много. Как можно рассуждать, хорош или плох, скажем, тот же Беннигсен, если он, согласно Священному писанию, как человекоубийца, не наследует жизни вечной?!

Но вернёмся к разговору о том, как Россия после победоносного екатерининского века оказалась в таком положении, что лютым врагам её, ещё недавно выдававшим себя за союзников, удалось войти в Москву, разграбить её, сжечь, а что не сжигалось, взорвать. Во всём случившемся не может не быть вины того, кто стоял во главе Державы.

Итак, кто же таков Император, известный нам под именем Александра Первого? На этот вопрос мы обязательно должны найти ответ, ибо иначе будет трудно понять, почему события начала XIX века развивались столь трагично для России. Почему после десятилетий блистательных побед были горькие кампании 1805 и 1807 годов? И, самое главное, почему враг впервые за двести лет именно при этом Императоре, отличавшемся, как увидим, весьма странным отношением к России, сумел завоевать, разграбить и сжечь Матушку городов Русских – МОСКВУ?

Личность Государя Императора Александра Первого, наречённого Благословенным, занимала меня давно, особенно с той поры, как я выпустил брошюру «Павел Первый и Сталин: история двух злодейских убийств». Работая над этой брошюрой, я смог оценить, какого замечательного Государя потеряла Россия 11 марта 1801 года. Никакой симпатии, естественно, сын Павла Петровича Александр при этом вызвать не мог, ведь он был тенью заговора, не возражал против свержения с престола отца, взяв лишь формально с заговорщиков обещание сохранить жизнь коронованному родителю.

В очередной брошюре «Пушкин и Русские Монархи: соратники или враги?» я уже выразил своё отношение к Императору Александру Первому, отчасти основанное на оценке его Пушкиным, который, в частности, писал:

Но со временем я стал понимать, что не всё так просто в судьбе Александра Первого, а версия об оставлении им престола 19 ноября 1825 года в Таганроге и уходе в старцы начинала приобретать всё большую реальность.

Во-первых, уход Императора в старцы предрёк преподобный Авель-прорицатель в беседе с Императором Павлом Первым, заявив: