Е. Гонтмахер - Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Конечно, реально «теория» была намного сложнее, в частности и Хантингтон, и его коллеги в принципе допускали разновекторные траектории мирового и национального политического развития, в том числе возможные, хотя и временные, волнообразные авторитарные «откаты». Рассматривались и куда более сложные варианты сочетания интересов и стратегий участников реформ, в том числе напряжения и конфликты между ними. Но в получивших распространение в те оптимистические времена популярных представлениях доминирующей все же оказалась «спрямленная» и упрощенная версия ожиданий – то, что позднее Томас Карозерс назвал «парадигмой транзита». И он был прав. Такой линейный – от авторитаризма к демократии – «транзит» явно не состоялся. Но что все это значит, какие последствия отсюда вытекают, какие уроки можно вынести на будущее?

Сегодня, в условиях едва ли не господствующих в публичном дискурсе и политической аналитике рассуждений о случившемся «кризисе демократии», «демократической рецессии», «исчерпанности либерализма», «консервативной волне» и «возврате авторитаризма» было бы важно трезво взглянуть на несбывшиеся политические и теоретические ожидания (как и иллюзии) тридцатилетней давности, в том числе чтобы понять возможные направления глобальных трендов современного развития и возникающие развилки. Это важно и потому, что выявившаяся несостоятельность многих оптимистических надежд «эпохи-1989» сейчас очень часто используется как чуть ли не «убийственный» аргумент против самой идеи демократизации. Более того, сама идея демократии зачастую представляется как ложная или незначимая цель для приоритетов современного развития, прежде всего основанных на достижении и удержании стабильности и обеспечении развития. Так ли это? Дают ли несбывшиеся надежды и уроки трех прошлых десятилетий основания для ее дискредитации или забвения?

Кстати, у нас, в России, юбилей 1989 года хоть и не стал общенародным событием, но явно не прошел незамеченным – по данным «Левада-Центра», 88% знают о том, что тогда произошло, и 70% оценивают происшедшее 30 лет назад позитивно 35 35 Левада-Центр, 8 ноября 2019. . Это очень важно, особенно в контексте современного неоконсервативного нарратива – доминирующего и у нас, и во многих других, в том числе посткоммунистических и постсоветских, странах. Приведенные выше данные «Левада-Центра» позволяют сделать важный вывод по поводу несбывшихся надежд «эпохи-1989» относительно демократии и демократизации: в массовых представлениях эти цели отнюдь не дискредитированы; скорее можно сказать, что в массовом сознании сформировалось более глубокое понимание сложности их достижения.

Далее я обозначу пять (на самом деле их гораздо больше, но эти, на мой взгляд, самые важные) политических и теоретических ожиданий (?), которые три десятилетия назад служили обоснованием распространенного тогда оптимизма и которые сегодня оказались, мягко говоря, под очень большим вопросом 36 36 В этой главе используются фрагменты моей статьи: Мельвиль А. Ю. Выйти из «гетто»: о вкладе постсоветских исследований / Russian Studies в современную политическую науку // Полис. 2020. № 1. .

Одно из самых распространенных ожиданий тех лет было связано с представлением о том, что демократию можно построить везде и всегда , независимо от имеющихся объективных условий и предшествующих традиций. Главное, согласно этой логике, чтобы было такое желание у руководителей и ключевых элит, а также поддержка общества, как это было в «эталонных» странах, с которых и началась «третья волна демократизации» (Португалия, Испания и Греция). Оказалось, однако, что это не совсем так, точнее – чаще совсем не так. Очень часто политические руководители и элиты – как в политике, так и в бизнесе – больше хотят, как легендарный «царь горы», охраны завоеванного в результате первого раунда посткоммунистических реформ статуса и привилегий, в том числе материальных. Что же касается общества, то те же опросы (в том числе сегодня в России) показывают, что люди хотят одновременно и гарантий статус-кво, и перемен.

Это возвращает нас к вопросу об «объективных» условиях и предпосылках демократии и демократизации. Уровни экономического развития, современная социальная структура, гражданская политическая культура – все это необходимо для новой демократии, но, как получается, недостаточно, если ее тормозят ключевые игроки, имеющие собственные интересы.