Николай Шпанов - Поджигатели. Но пасаран

- Завтра я снесу это в магазин, - сказал Цихауэр. - Тот, кто хоть что-нибудь понимает в искусстве, немедленно купит портрет...

- Ты не сделаешь этого!

- Тогда пусть он купит его сам. Тысяча марок - и ни пфеннига меньше! Я не желаю умирать с голоду.

- Я поговорю с ним... - Аста взглянула на часы. - Тебе никуда не нужно ехать?

- А что?

- Здесь Лемке с автомобилем.

- Спасибо... Мне никуда не нужно.

- Ты даже не уговариваешь меня посидеть... - грустно проговорила она.

Он смущенно взглянул на часы.

- Мне еще очень много нужно сегодня сделать!

Она порывисто поднялась и с обиженным видом протянула художнику руку.

Высунувшись из окна, Цихауэр видел, как ее автомобиль завернул за угол, и снова с беспокойством взглянул на часы. Завтра, 19 августа, всегерманский плебисцит. Немцы должны будут сказать, хотят ли они иметь Гитлера преемником Гинденбурга. Весь Берлин, вся Германия были заклеены нацистскими плакатами, призывавшими отдать голос Гитлеру. Никаких других плакатов не было. Но это не значило, что в Германии не осталось людей, которые хотели бы голосовать против Гитлера. Для миллионов людей, голосовавших за коммунистическую партию, она оставалась символом борьбы с гитлеровским террором. Загнанные в подполье коммунисты решили показать немецкому народу, что есть силы, способные к сопротивлению. В течение ночи часть нацистских плакатов должна быть заклеена плакатами коммунистов, а на остальных слова "да здравствует Гитлер" заменены словами "долой Гитлера".

Цихауэру поручили изготовить бумажные полоски со словом "долой". С левой стороны на них вместо фашистской свастики был нарисован кулак "Красного фронта".

Шофер Франц Лемке должен был действовать в паре с Цихауэром. Он обещал привести еще одного парня - сторожить, пока Лемке и Цихауэр будут наклеивать полоски. Им достался трудный район - в самом центре города.

С улицы, как из колодца, поднимался глухой шум. Весь день 18 августа по улицам Берлина маршировали отряды штурмовиков с оркестрами, флагами и плакатами, требующими, чтобы берлинцы голосовали за "фюрера". Вот и сейчас топот подкованных сапог вместе с духотою врывался в растворенное окно мансарды Цихауэра.

После "большой чистки" 30 июня, в которой было истреблено все прежнее руководство СА, штурмовикам разрешили вернуться из вынужденного отпуска, и они с удвоенным рвением принялись за свою погромную деятельность. Далеко не последняя роль принадлежала им в подготовке предстоящих "выборов".

Прошло не меньше получаса, прежде чем явился Лемке. Уже совсем стемнело.

- А я - с автомобилем, - весело сказал он. - Это ускорит дело.

- А ваш парень?

- Разрешите ему войти? - Лемке отворил дверь и крикнул: - Входи, Рупп!

Наличие в экспедиции автомобиля меняло план действий. Было решено: Лемке останется за рулем, чтобы быть готовым в любую минуту тронуться с места, Рупп будет мазать плакаты клейстером, а Цихауэр заклеивать их своими полосками.

- Дай-ка сюда газеты, - сказал Лемке Руппу и спросил, обернувшись к Цихауэру: - Вы еще ничего не знаете?

Цихауэр о улыбкой спросил:

- Свергли Гитлера?

- Он опубликовал завещание Гинденбурга. Покойник назначил его чем-то вроде своего наследника.

Лемке протянул художнику газету.

Цихауэр прочитал:

"Вице-канцлер в отставке господин фон Папен, по поручению генерала Оскара фон Гинденбурга, передал фюреру и рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру пакет, содержащий политическое завещание покойного господина рейхспрезидента генерал-фельдмаршала фон Гинденбурга. По поручению фюрера господин фон Папен предаст документ гласности.

На собственноручно запечатанном рейхспрезидентом конверте сделана надпись: "Германскому народу и его канцлеру. Мое завещание".

Цихауэр поднял на Лемке смеющиеся глаза:

- Хотел бы я знать, почему же Гитлер тянул с опубликованием завещания целых две недели?

- Говорят, завещание не могли найти, - сказал Рупп.

- Да, его "случайно" нашел полковник, сын президента, - сказал Лемке. И все это публикуется накануне выборов. Ловкий ход!

- Но как же с подписью покойного президента?

Лемке рассмеялся:

- Не думаю, чтобы это было большим затруднением. Говорят, что последнее время все бумаги фабриковал за отца полковник Оскар.

- Вы допускаете?..

- У них - все.

В уголке на электрической плитке Рупп сварил клейстер.

- Пора, - сказал Лемке.

Ему предоставили выбор маршрута. Полагаясь на свое искусство шофера, он избрал наиболее запутанную часть центра. Он считал, что в случае провала погоня скорее бы настигла его на прямых, широких магистралях, а в узких пересекающихся улицах едва ли кто-нибудь угонится за ним.