Екатерина Франк - Время междуцарствия

Страшная весть громом в одну минуту облетела весь дворец: фараон убит! Живой бог, владыка Обеих Земель Та-Кемет – предательски сражен смертельным ударом в собственной опочивальне, не успев открыть верным слугам, сбежавшимся на его последний крик, имени проклятого цареубийцы!

Все усилия врачевателей, искусных в своем деле, оказались напрасны; Рамсес-па-нутер, великий силой Ра и любимый царем богов Амоном, истекал кровью – по вине неумелого или поторопившегося убийцы, не сумевшего с одного удара перерезать горло. Сухая, покрытая сетью морщин шея живого божества медленно исходила темным, густым потоком, временно задерживаемым льняными повязками; но то была лишь временная мера, быть может, только продлевавшая его мучения. И, лежа на смертном своем одре, не смог даже в этот миг старый фараон прошептать, собрав последние силы, имя того, чья рука нанесла этот страшный удар – тем самым разом поставив под подозрение едва ли не всех, кто был близок к нему в последние годы.

Царевна Дуатентипет, младшая дочь владыки Обеих Земель, как раз разоблачалась в своих покоях, готовясь ко сну, когда в гареме вдруг забегали, завопили отчаянно и исступленно на все голоса. Всего спустя минуту отосланная ею узнать причину шума служанка вернулась и, пав на колени, с рыданием доложила о случившемся. Юная госпожа ее встретила тяжкое известие куда более сдержанно. Жестом удалив от себя всех прислужниц, кроме одной-единственной, которой приказала снова подать себе платье, она опустилась на еще забранное дневным покрывалом ложе и прижала тонкие руки к груди.

Она плохо знала своего венценосного отца и почти не испытывала теперь горя – кроме священного ужаса перед кончиной владыки, положенного ей, как и всякой его подданной. Дуатентипет не посчастливилось родиться дочерью женщины, достаточно знатной или облеченной какой-либо властью и тем самым возвысившейся бы в глазах своего повелителя. По шепоткам служанок она знала лишь, что мать ее была простой танцовщицей, прельстившей своей красотой и молодостью еще не отдалившегося в ту пору от услад гарема фараона; рожденный сын мог бы позволить той упрочить свое положение, но девочка стала лишь предметом всеобщей зависти. И в первую очередь – великой царицы Тити, никогда на памяти всех, кого знала царевна, не удовлетворявшейся лишь ролью той, кто сидит по правую руку от владыки и зовется его первой женой, единственной матерью наследника. У фараона было много любимиц и детей куда больше, чем требовалось для продолжения правящего рода – и царица Тити зорко следила за каждым, кто приближался к ее венценосному брату и супругу. Горе, великое горе ждало задержавшегося в милости у владыки, но не сумевшего остаться в ней навсегда!

Такая же участь постигла и мать Дуатентипет: еще до того, как минул год со дня рождения ее дитя, женщина вдруг слегла с лихорадкой, сгорев в два дня. Шептались, что ее отравили – не то кто-то из менее удачливых товарок, не то одна из опасавшихся конкуренции наложниц, не то почти всесильная в пределах гарема владыки вторая супруга его, царица Тия. На божественную Тити подозрение, однако, не пало: она сразу же отдала приказ провести самое тщательное расследование и забрала осиротевшую малышку в свои покои, заявив, что не оставит плоть от плоти его величества на попечение служанок.

Убийцу несчастной наложницы так и не нашли – а Дуатентипет навсегда осталась подле великой царицы. У той не было собственных дочерей: их в избытке рожали многие обитательницы гарема, но Тити произвела на свет троих сыновей подряд, из которых пережить младенчество удалось лишь одному – царевичу Рамсесу. То было давнее событие, уже известное многим обитателям гарема лишь по рассказам других: первой супругой фараона тогда была его сестра по крови и плоти, Исида Та-Хемджерт, родившая ему наследника Сетхорхепешефа; говорили, будто ее одну владыка любил бесконечно, пренебрегая порой даже самой Тити, преданнейшей и искуснейшей из его наложниц. И когда великая царица Исида вдруг тяжело заболела, все подозрения обратились на молодую Тити. Владыка Обеих Земель лично беседовал с ней несколько часов и затем, к изумлению приближенных, во всеуслышание объявил о ее невиновности.

Эти слова его совпали с известием о смерти Исиды Та-Хемджерт. Его величество горевал тяжело и мучительно, приказав проводить царицу в загробный мир со всеми возможными почестями, а сына ее оставил своим наследником; спустя же положенные семьдесят дней траура новой госпожой дворца нарек наложницу Тити.