Семён Хмелевской - Белая свадьба - история, традиции, этикет. Анализ свадебного обряда в контексте истории, социологии семьи и консьюмеризма

Интересный сюжет, не правда ли? Произошедшие на сравнительно небольшом отрезке истории метаморфозы громадны и поэтому весьма интересны для анализа. Кто были первые переселенцы? Что они привезли с собою в сердце и в дорожных сумках? Какие мысли и идеи объединяли их? Можно ли нащупать тот нерв, грубое прикосновение к которому и сегодня будет болезненно сказываться на здоровье нации и государства, а ласковое – приведет к укреплению потенциала всей страны и ее процветанию?

Нашему удивлению не было предела, когда одним из предметов внимания, красной нитью проходящих через думы и речи американцев, оказалась тема семьи и брака, тема взаимоотношений мужа и жены, родителей и их детей.

В данной главе автор постарается обозреть все возможные культурные, исторические, социальные, правовые и религиозные предпосылки , которые подготовили основу и повлияли на возникновение белой свадьбы как важнейшего события в жизни среднестатистического американца XIX—XX веков.

Если вам не любы предыстории и прелюдии – начинайте чтение сразу со второй главы!

Давно и не нами подмечено, что семья чрезвычайно важна для государства любого типа, будь то монархия или республика. Действительно, ничто и никто не мотивирует и не воспитывает человека и гражданина сильнее, чем совместная, или напротив, раздельная жизнь с родными и близкими для него людьми. И пока первые переселенцы образовывали колонии и осваивали континент, не задумываясь об отвлеченных от быта и его обустройстве вопросах, государственные деятели Новой Англии в один голос и со схожими интонациями говорили о моногамном христианском браке как о социально-полезной модели семьи .

В качестве примера приведем слова Джона Уинтропа, лидера колонии Массачусетс Бэй. В 1630-х годах Уинтроп прибегает к аналогиям между семьей и государством, когда пытается оправдать перед Богом и людьми власть мировых судей в неспокойных колониальных популяциях Новой Англии. Он говорит о том, что и в браке, и в государстве свобода выбора сосуществует с необходимостью повиноваться избранной власти после того, как выбор уже сделан. «Личный выбор женщины» в браке «делает мужчину ее мужем; будучи выбранным, он есть ее господин, и она должна быть подчинена ему, но по свободной воле, а не по принуждению». Свободные люди, населяющие колонию, должны были подобным образом избрать мирового судью и подчиняться ему: «это вы, призвавшие нас на эту должность, и, будучи выбранными вами, мы имеем власть от Бога». 7 7 Ibid., 13.

Казалось бы, ничего нового – знакомая европейскому слуху христианская риторика. Однако в ней слышатся доселе непривычные нотки. Во-первых, в этом сравнении государства и семьи огромное значение придается именно личному выбору : свободному брачному выбору женщины и выбору свободными людьми представительной власти. Во-вторых, для европейских политических философов того времени было более характерно сравнивать власть монарха с властью родителей или с властью отца семейства по отношению к детям, и описывать эту, установленную Богом, власть в категориях подчинения и повиновения. Здесь же мы встречаем несколько иную параллель: не родители – дети, а муж – жена .

С момента произнесения тех слов прошло чуть больше века, и мир услышал об образовании нового государства, Соединенных Штатов Америки. Все предреволюционные годы пестрели репликами о выросших совершеннолетних детях, об их естественном неповиновении родителям, которые обращаются со своими детьми грубо и недостойно. Разумеется, адресатом этих метафор была английская Корона, а целью – оправдание действий по созданию союзного государства и установлению экономической и политической автономии.

Сравнение института брака с государственным устройством и его законодательно-правовыми взаимоотношениями с гражданами подходили для этого как нельзя лучше, как на момент образования США, так и впоследствии. Газеты, эссе, памфлеты, романы, рассказы, поэзия – все было наполнено дискуссиями о супружестве, о ролях и взаимоотношениях внутри брачного союза, изобиловало советами по выбору партнера, рекомендациями о том, как достигнуть справедливости и равновесия между супругами. Произведения художественной литературы акцентировали обстоятельства и степень гармоничности пары или, наоборот, несовпадение характеров. 8 8 Ibid., 16.

Одним из властителей умов образованных людей нарождающегося государства был Шарль Монтескье и его сочинение «О духе законов». В своем труде Монтескье описывает три основных типа государственного устройства: республика, монархия и деспотизм. Каждому типу соответствует свой побуждающий фактор, свой стержень, свой драйвер. Обеспокоенность честью и достоинством руководит монархией. В деспотическом режиме подобную работу делает страх. Народ республики – независим, поэтому мотивационным принципом в ней Монтескье видит общество, исполненное добродетели и любви.