Джеффри Хоскинг: История Советского Союза. 1917-1991

Если уж в промышленности не было никаких радикальных перемен, то что говорить о сельском хозяйстве. Бухарина, действительно, реабилитировали и разрешили крестьянам брать в аренду участки земли на срок до пяти лет. Но частной собственности на землю по-прежнему не было, а коллективные принципы сельского хозяйства оставались в силе. Колхозники очень медленно становились фермерами-арендаторами — отчасти из-за того, что колхозы и местные власти крайне неохотно предоставляли им землю, отчасти же просто потому, что у них не было никакого опыта индивидуального ведения хозяйства (кроме того, что они приобрели на своих мизерных приусадебных участках). Не было и необходимых им машин и оборудования. К тому же крестьяне привыкли к постоянным переменам партийной политики в области сельского хозяйства и не собирались связываться с частными владениями, не будучи уверенными, что эта деятельность встретит правительственную поддержку. Провал реформы сельского хозяйства во многом лишил Горбачева общественной поддержки, поскольку для многих критерием оценки его деятельности было наличие продуктов в магазинах.

Главным горбачевским нововведением в области экономики стали кооперативы, по сути частные предприятия, занятые производством товаров народного потребления и услугами. Это новшество было действительно удачным, однако именно оно внесло окончательный развал в экономику в целом. Во многих городах появились рестораны, парикмахерские, овощные магазины, автомастерские и т.д., где снабжение было гораздо лучше, чем в государственных предприятиях. Качество нередко тоже было выше — но и цены превышали государственные в три или четыре раза. Многие граждане СССР пользовались их услугами — платить, конечно, платили, но ругали кооператоров спекулянтами. Это было не просто проявление угрюмого российского эгалитаризма [31] Эгалитаризм — здесь — стремление к равенству во всем, к уравниловке — Прим. ред. . Кооператоры работали в условиях дефицита и потому вынуждены были завышать цены. Они сами этот дефицит и усугубляли, вступая в сговор с правительственными чиновниками, ответственными за материально-техническое снабжение. Такие сделки всегда были необходимы для того, чтобы плановая экономика вообще могла функционировать: хоть теперь многие подпольные предприятия легализовались в качестве кооперативов, старые связи по-прежнему сохранились.

Короче говоря, новая частная экономика в сочетании со старой государственной, окончательно впавшей в маразм, способствовала ужесточению дефицита, из чего извлекала немалую выгоду. По мере того, как из продажи исчезало все больше товаров, люди начали создавать запасы продуктов, которые выдерживали длительное хранение — так создавался порочный круг. К 1990 г. в некоторых городах были введены карточки на ряд товаров первой необходимости — на колбасные изделия, сыр, мыло, — что не применялось после первых послевоенных лет [32] На самом деле карточки были введены много раньше — с середины семидесятых годов почти повсюду, кроме столиц союзных республик, Москвы и Ленинграда — Прим. ред. .

Продолжительный и постоянно углублявшийся экономический кризис делал недействительными все попытки Горбачева выправить положение. Это укрепило людей во мнении, что он лишь один из многочисленных вождей, обещающих с три короба, а реально делающих даже меньше, чем ничего, поскольку им не хватало то ли способностей, то ли желания подняться над узкими интересами своей группы и провести подлинные и необратимые реформы. Кажется, что именно это и было причиной первого с хрущевских времен всплеска рабочего недовольства, случившегося на угольных шахтах Кузбасса в июле 1989 г. Оттуда волнения распространились на Донбасс и в другие места. Трудовой конфликт принял обычную для СССР форму, когда рабочие требовали не только повышения заработной платы, улучшения условий труда и отдыха, жилья, но и социального обеспечения, медицинского обслуживания и продовольственного снабжения. Общей чертой требований рабочих было возмущение, которое вызывали привилегии аппаратчиков и полное неверие их обещаниям. Рабочие проигнорировали официальные профсоюзы и самостоятельно создали стачечные комитеты, которые во время забастовки патрулировали улицы, поддерживали порядок и запретили употребление алкоголя. К тому же на многих шахтах было выдвинуто требование допустить рабочих к управлению предприятиями и дать им возможность принимать решения об использовании прибылей.