Михаил Мягков - Полководцы Первой мировой. Павел Плеве, Алексей Брусилов, Дмитрий Щербачёв, Михаил Алексеев, Василий Гурко, Владимир Селивачёв

14 июня 1868–17 сентября 1919

Владимир Иванович Селивачёв родился в потомственной дворянской семье Санкт-Петербургской губернии. Предки Селивачёва состояли на военной службе еще в XVIII в., отец будущего генерала был участником обороны Севастополя в Крымскую войну. По семейной традиции Владимир выбрал военную стезю. В 1886 г. он окончил Псковский кадетский корпус, а в 1888 г. – Павловское военное училище, причем в училище был портупей-юнкером и старшим портупей-юнкером. Свою армейскую службу он начал в рядах 147-го пехотного Самарского полка. Отслужив положенные три года в строю, он поступил в Николаевскую академию Генерального штаба – элитное высшее военно-учебное заведение дореволюционной России. Селивачёв окончил академию по 1-му разряду в 1894 г., однако к Генеральному штабу причислен не был… из-за необычайно вытянутой формы головы. Сам он говорил об этом эпизоде биографии: «Я в академии им всем и насолил. Кончил первым. Но все же трудно поверить, из-за формы головы меня не перевели по Генеральному штабу… Много мне эта моя голова хлопот в жизни причинила…»

Генерал-лейтенант, русский военачальник, герой русско-японской войны, один из лучших военачальников русской армии периода Первой мировой войны, видный советский военачальник эпохи Гражданской войны.

Его дивизия за годы Первой мировой переменила 34 корпуса и 14 армий, прикрывая бреши на самых опасных направлениях.

Сослуживец Селивачёва, офицер-генштабист М. Н. Архипов, вспоминал: «Это был замечательный человек и выдающийся военачальник. О нем необходимо сказать несколько слов… Передо мной стоял небольшого роста, худощавый человек с большой бородой, бакенбардами и невероятного фасона головой. Голова уходила вверх острым клином; это была сахарная голова и, когда генерал одевал фуражку, то верхняя, острая часть головы выпирала кверху через эту фуражку. Я был предупрежден о его внешности, но невольно взглянул на голову. Этот физический недостаток не повредил его мозги, а скорее обострил их. Умный, строгий взгляд его карих глаз, живость характера, горячая преданность военному делу, настоящий feu sacré («священный огонь») и большая требовательность к своим подчиненным делали его выдающимся военным учителем».

По возвращении в полк началась обычная строевая служба, как будто в биографии нашего героя и не было блестящего окончания академии. Тем не менее способного офицера стали все чаще привлекать к исполнению обязанностей генштабистов при штабах, в различных комиссиях по военно-административной и военно-учебной части. В период с 1897 по 1901 гг. он занимал должность старшего адъютанта штаба I армейского корпуса.

Возможно, несправедливость с непричислением к Генштабу заставила Селивачёва обратить пристальное внимание на плачевное состояние старой русской армии и прежде всего тех принципов, на которых она строилась. Глубокий внутренний мир Селивачёва, его склонность к серьезным размышлениям о стране и ее вооруженных силах, о нравственных вопросах на протяжении многих лет жизни раскрываются в его удивительном дневнике. Разочарование в российской действительности и самые пессимистические, безотрадные картины стали лейтмотивом записей Селивачёва на протяжении многих лет.

В 1901 г. Селивачёва перевели на службу в 85-й пехотный Выборгский его императорского, королевского величества императора Германского короля Прусского Вильгельма II полк. Забота об армии проявлялась у Селивачёва не в одних критических заметках. Несмотря на то, что формально он не попал в Генеральный штаб, Селивачёв был подлинным представителем интеллектуальной элиты армии. Он много времени уделял самосовершенствованию в военном деле, активно занимался с нижними чинами и офицерами, стараясь повышать их подготовку и расширять кругозор, участвовал в военно-научной работе, лагерных сборах. В 1903 г. Селивачёв был произведен в подполковники и переведен в 88-й пехотный Петровский полк, стоявший в Новгородской губернии. В июле 1904 г. полк был направлен на войну с Японией, Селивачёв к этому времени командовал батальоном.

Главная неправильность – руководители вовсе не руководят, не показывают и не учат, а лишь требуют и критикуют что есть силы и умения.

Виновата наша подлая система и поведение наших г.г. офицеров, на глазах нижних чинов появляющихся нередко в столь пьяном и непотребном виде, что вызывают со стороны нижних чинов только смех и пересуды.