Денис Проданов - Народная история России. Том II. Устои советской диктатуры

Голод и деморализация держали население в неослабевающем напряжении. Несмотря на бесчисленные лишения и терзания, репрессивная политика режима не изменила потребностей человеческого сердца. Низменные импульсы пробивали себе дорогу. Но солидарность, взаимопомощь и сострадание были не менее сильны.

Литератор Михаил Осоргин обратил внимание на то, что параллельно развивались два явления. К первому относился небывалый раньше эгоизм. По словам писателя, в дружных прежде семьях один прятал от другого кусок, за стол садились со своими съестными сбережениями, косились на материнскую и сестринскую тарелку, укрывали в кармане луковицу, ссорились из-за неравной порции. И в то же время сторонний человек, видя нужду другого, подкармливал его, лишая себя последнего. [747] Осоргин М. А. Времена. Происшествия зелёного мира, НПК „Интервалк“, Москва, 2005, стр. 153

Осоргин описал, как, рискуя жизнью, укрывали гонимых, хлопотали за арестованных, простаивали в длинных хвостах у тюремных канцелярий с кулечками для своих и чужих узников: „Одни спасали свою шкуру любыми мерами, от вилянья хвостом до прямой подлости, другие – шли на проклятие для ближнего и дальнего. Всякая жизнь была подвижничеством, и кличка 'товарищ', одним ставшая ненавистной, для других звучала священно.“ [748] Осоргин М. А. Времена. Происшествия зелёного мира, НПК „Интервалк“, Москва, 2005, стр. 153

В заключение, следует сказать несколько слов о похоронах. С начала Первой мировой войны и до конца Гражданской быт народа стал неразрывно связан со смертью. Смерть стала предельно будничным явлением. Уже в ходе империалистической смертность в России резко подскочила. После большевистского переворота смертность перешла в новую стадию из-за гражданского кровопролития, Красного и Белого террора, хронического недоедания, переохлаждения и эпидемических заболеваний. Одна современница подвела закономерный итог: „Мрут массой.“ [749] Записки Ольги Ивановны Вендрых // Русское зарубежье и славянский мир. Сборник трудов, Составитель Петр Буняк, Славистическое общество Сербии, Белград, 2013, стр. 83

Как констатировал другой очевидец, каждый день были новые сироты, новые вдовы, новые панихиды или гражданские похороны. [750] Окунев Н. П. Дневник москвича 1917–1920, Т.1, Военное издательство, Москва, 1997, стр. 199 Одним из многочисленных следствий централизации государственного аппарата стало то, что все кладбища, крематории и морги, а также организация похорон в РСФСР поступили в введение местных Совдепов. Все частные похоронные предприятия стали подчинены Советам депутатов. [751] Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917–1918 гг., Москва, 1942, стр. 1275-1276

Советский строй стал диктовать населению, как хоронить своих близких уже в декабре 1917 года. [752] Декреты Советской власти. Т.I 25 октября 1917 г. – 16 марта 1918 г., Политиздат, Москва, 1957, стр. 249 Как и в других вопросах, делалось это с позиций марксистско-ленинской догмы. Запоздавший декрет „О кладбищах и похоронах“ от 7 декабря 1918 года имел обратную силу. В нём предписывалось необходимость одинаковых похорон для всех граждан. Деление на разряды как мест погребения, так и похорон, уничтожалось. Оплата мест на кладбищах формально отменялась. [753] Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917–1918 гг., Москва, 1942, стр. 1275-1276

В действительности никаких одинаковых похорон в РСФСР не существовало. Коммунистуческих вождей, идеологических попутчиков и отдельных погибших красноармейцев хоронили с большой помпой, торжественностью и манифестациями. [754] Окунев Н. П. Дневник москвича 1917–1920, Т.1, Военное издательство, Москва, 1997, стр. 110, 262, 293 Им возводили памятники. Для них основывали почётные Красные кладбища. [755] Гарасева А. М. Я жила в самой бесчеловечной стране… Воспоминания анархистки / литературная запись, вступительная статья, комментарии, и указатель А. Л. Никитина, Интерграф Сервис, Москва, 1997, стр. 61 Простых же граждан хоронили в полной безвестности, нередко даже без гроба. [756] Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика. Воспоминания, Т.2: 1917–1930, Нью-Йорк, 1945, стр. 82

Несмотря на административный регламент, похороны в советской России были сопряжены с многочисленными трудностями. Вся организация захоронений была пронизана ужасающим бюрократизмом, проволочками и несоблюдением правил. Мертвецкие и сараи при больницах были переполнены. [757] Лундберг Е. Г. Записки писателя. 1917–1920. Том I, Издательство писателей в Ленинграде, Ленинград, 1930, стр.187 О нехватке покойницких писали как в большевистской, так и в антибольшевистской печати. [758] Эра. (3 (16) июля) 1918, № 8. стр. 2