После войны в бывших казармах, офицерских домах, бункерах и штольнях разместились подразделения советской 39-й гвардейской мотострелковой дивизии. Её офицеры общались с местным населением и постепенно узнавали от них о случаях, которые якобы происходили во время войны в лагерях, на полигоне и множестве объектов, которыми нацисты «нашпиговали» окрестности Ордруфа. Услышали они и легенду о неизвестном советском офицере, который организовал знаменитый прорыв, чем заставил поволноваться самого генерала Гудериана.
Лев Шейнин посетил 39-ю дивизию в 1964 году. Правда, пробыл он здесь лишь несколько часов, но и этого, вкупе со своими военными воспоминаниями, ему хватило для написания работы о беспрецедентном прорыве. 3 3 Скрижалин В. «По следам тридцатьчетвёрки» (газета «Красная Звезда», 6 мая 2009 года)
В 1960 году увидел свет последний том мемуаров генерал-лейтенанта танковых войск Н. К. Попеля, который весной 1945 года занимал должность члена военного совета 1-й гвардейской танковой армии, под названием «Впереди – Берлин!» 4 4 Попель Н.К. Впереди – Берлин! – М.: ACT; СПб.: Terra Fantastica, 2001. – (Военно-историческая библиотека). – ISBN 5-17-005625-7 ; 5-7921-0393-3
В этой книге генерал описал результаты поездки на Куммерсдорфский полигон начальника управления бронетанкового снабжения и ремонта армии полковника П. Г. Дынера и секретаря парторганизации полевого управления армии (а по совместительству ещё и корреспондента ТАСС) подполковника П. Л. Павловцева. Накануне, 20 апреля 1945 года, полигон заняли подразделения 1-й гвардейской танковой бригады полковника А. М. Темника.
На полигоне советские солдаты обнаружили расстрелянные танки и самоходки, среди которых были советские ИС-1 и СУ-152, а также «Королевский тигр» последней модификации. В подбитых машинах оказались останки людей – судя по всему, пленных советских танкистов. Описывая увиденное, Павловцев вспомнил о случае, произошедшем с ним самим на Сандомирском плацдарме, где на советские позиции вышел бежавший из плена танкист. Вскоре этот человек умер от истощения, успев, однако, рассказать историю своего побега: «…Его с двумя товарищами эсэсовцы привезли на Кунерсдорфский полигон и заставили участвовать в испытании танка на бронестойкость. Я уже тогда докладывал об этом члену Военного совета. Перед испытанием председатель фашистской комиссии очень хвалил наш экипаж – так быстро и чётко они выполняли все команды. Вот, мол, она, «рюс» смекалка! Обещал танкистам полную свободу, если останутся живы. Когда перед расстрелом люди сели в танк, командир погладил броню и приказал механику-водителю: «Слушать только мою команду!» И танк рванулся на третьей скорости прямо на наблюдательную вышку. Артиллеристы не стреляли, чтоб своих начальников не побить: командир танка оказался и отважным, и умным человеком, всё рассчитал. Набезобразничали они там –это он так говорил: «набезобразничали». Какие-то дураки эсэсовцы по тревоге на бронетранспортёре прикатили – решили танк усмирять! Он их гусеницами с ходу подавил – снарядов-то не было. Потом махнули бойцы на восток. Когда горючее кончилось, стали пешком по лесам пробираться. И командир, и механик-водитель в пути погибли, радист один живой дополз».
Павловцев попытался провести собственное расследование, но узнать ему удалось немного, так как местные жители боялись что-либо рассказывать, опасаясь стать жертвами мести за чужие прегрешения. Лишь один старик, настолько дряхлый и больной, что его не взяли даже в Фольксштурм, и его жена дали интересные показания. По их словам, в конце 1943 года с полигона вырвался один танк, которому удалось доехать до ближайшего концлагеря, где он раздавил проходную будку и повалил часть проволочного ограждения. В результате этого из плена бежало множество узников, на которых потом долго охотились гестаповцы с собаками.
По словам Павловцева, местных жителей поразило то, что, когда на пути танка оказались игравшие на мосту дети, он их не раздавил. Танкисты выскочили из «тридцатьчетвёрки» и прогнали малышей прочь, несмотря на то, что им была дорога каждая секунда. Немцам удалось задержать или убить почти всех пленных, поэтому широкой известности этот побег не получил. Павловцева смутило лишь то, что описанный стариками случай по времени не совпадал с выходом танкиста к Сандомирскому плацдарму. Получалось, что случай побега на танке с Куммерсдорфского полигона был не единственным, или же танкисты по каким-то причинам слишком долго выходили к своим. Однако проверить это в условиях продолжавшейся войны было невозможно, к тому же Павловцев вскоре получил тяжёлое ранение.
Читать дальше