Михаил Кубланов - Иисус Христос — бог, человек, миф?

Великий ритм природы, одним из проявлений которого является смена времен года, увядание и возрождение растительности, смерть живого организма и его воспроизведение в потомстве — все это получило разнообразное религиозное осмысление у древних. Наиболее распространено было олицетворение этих явлений в антропоморфных божествах, наделявшихся фантастической способностью воскресения после смерти. Древние полапали, что смерть и возрождение природы вызваны свойствами богов, ведавших этими разделами бытия. Древнее общество (за редкими исключениями) считало богов первичными, и не могло прийти к иному пониманию. Оно не могло с таких идеалистических позиций заключить, что первичны естественные явления и свойства природы и что как раз они-то и породили представления об умирающих и воскресающих богах.

Самое происхождение таких представлений мифологически объясняется в одном из наиболее древних и ярких сказаний — вавилонском цикле об Иштар и ее возлюбленном Таммузе. Когда Таммуз был похищен богиней подземного царства Эрешкигаль, богиня земного плодородия и любви Иштар отправляется следом за ним, чтобы освободить его: «В страну без возврата… направилась Иштар, дочь Сина… К дому мрака… К дому, входящие в который не выходят, на стезю, не выводящую назад, к дому, вступающий в который изъят от света, к месту, где пищей служит прах, едой — земля, где не видят света и живут во мраке…» [100] Б. А. Тураев. История древнего Востока, т. I. Л., 1936 стр. 123. . Однако ворота преисподней заперты. И богиня произносит угрожающую речь: «Привратник, открой твою дверь. Открой твою дверь, чтобы войти мне. Если ты не откроешь дверей и я не буду в состоянии войти, я разобью дверь, сломаю засов, сокрушу вереи, оторву створки, выведу покойников…» В конце концов Эрешкигаль отдает приказание привратнику впустить ее, и два божества, два противоположных начала, жизнь и смерть яростно сталкиваются. На первых порах (победа остается за Эрешкигаль. Она запирает Иштар в своем подземном дворце и насылает на нее шестьдесят болезней: «болезнь глаз — на глаза ее, болезнь сердца — на сердце ее, болезнь ребер — на ребра ее…». Однако это приводит к необычайному потрясению всех основ жизни. С исчезновением богини плодородия и любви эти свойства утрачивает и живая природа: исчезают брачные порывы, прекращаются рождение и рост. Тогда верховные боги убеждают Эрешкигаль выпустить Иштар, а вместе с нею и окропленного живой водой, воскрешенного бога Таммуза. Их возвращение восстанавливает нормальный ход вещей. Этой этиологической легендой древние вавилоняне пытались объяснить таинственный ритм увядания и возрождения живой природы.

Культ умершего и воскресающего бога Таммуза, первоначально распространенный в Двуречье и оттуда под видоизмененными названиями двигавшийся на запад, содержит ряд примечательных для нашей темы черт: летом, в месяц, носивший имя самого бога, происходил обряд оплакивания Таммуза. В течение месяца в его честь возносились воскурения и исполнялись траурные гимны. В них выражалась скорбь по поводу его смерти, рассказывалось о переживаниях Иштар, олицетворенных в стенаниях плакальщиц. «Когда он исчезает, — говорится в одном гимне в честь Таммуза, — она начинает стенать: „О мое дитя!“ Когда он исчезает, она начинает стенать: „О мой Даму!“ Плачут семьи, оставшейся без главы, подобно ее стенание. Плачу города, оставшегося без владыки, подобно ее стенание. Она плачет о траве без корней, она плачет о хлебе без колосьев… Она оплакивает поле, на котором не растет ни злаков, ни травы; она оплакивает пруд, из которого убежали рыбы; она оплакивает лужайку леса, оставшуюся без побегов…» [101] Дж. Фрэзер. Золотая ветвь, вып. III. Л., 1928, стр. 41. . В гимне хорошо отражена связь представлений о смерти Таммуза с тем увяданием растительности, которое в Вавилонии под влиянием палящего зноя происходило- как раз в это время года.

Культ этого умирающего и воскресающего бога справлялся и в Иерусалиме. И ветхозаветный пророк Иезекииль порицает еврейских женщин, отправлявших этот идолопоклоннический культ у самих ворот иерусалимского храма [102] Иезекииль, 8; 14. .

Воскресение Таммуза в Вавилоне приходилось на март — время расцвета растительного мира. Это был, по-видимому, праздник ликования, которое вместе со всей живой, цветущей природой ощущал и человек. К сожалению, мы не располагаем более подробными сведениями об этом празднике воскресения; он слился здесь с другим праздником, посвященным богу Мардуку.