Сергей Кисин - Генерал Деникин. За Россию, Единую и Неделимую

Будущий атаман генерал Пётр Краснов предлагал Дроздовскому и его отряду службу в составе войска и генеральский чин. Тот отказался. Заметил Деникину: «Считая преступным разъединять силы, направленные к одной цели, не преследуя никаких личных интересов и чуждый мелочного самолюбия, думая исключительно о пользе России и вполне доверяя вам, как вождю, я категорически отказался войти в какую бы то ни было комбинацию, во главе которой не стояли бы вы…» [19] Шишов А. В. Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона. М., 2012. С. 71.

В тот же день к Деникину в Мечетинскую было отправлено донесение: «Отряд… прибыл в Ваше распоряжение…

Отряд утомлён непрерывным походом, но в случае необходимости готов к бою сейчас» [20] Черкасский-Георгиевский В. Г. Вожди белых армий. Смоленск, 2000. С. 297. .

В Мечетинской отряд прошёл парадным маршем перед восхищёнными добровольцами, которых на тот момент насчитывалось всего 2 тысячи штыков и 2,5 тысячи сабель. У Дроздовского же было свыше 3 тысяч, броневики, автомобили, аэропланы (в Таганроге получили), телеграф, оркестр, значительные запасы боеприпасов и амуниции. Деникин получил готовую боевую часть, ничуть не уступающую Добрармии в вооружении и превосходящую её настроем. И при этом абсолютно неамбициозного подчинённого. Расчувствовавшийся генерал Алексеев снял кубанку и низко поклонился: «Мы были одни, но далеко в Румынии, в Яссах, билось сердце полковника Дроздовского, бились сердца пришедших с ним нам на помощь. Спасибо вам, рыцари духа, пришедшие издалека, чтобы влить в нас новые силы… Примите от меня, старого солдата, мой низкий поклон».

Через год, когда Дроздовский уже лежал в могиле, в Ростове музицирующему на пианино в гостинице «Палас-отель» юному киевлянину Дмитрию Покрассу уже полковник Антон Туркул заказал написать марш на слова полковника Петра Баторина. Киевлянин давно набил руку на различного рода заказных музыкальных опусах для именин и торжественных приёмов, но написать марш, да ещё для «легенды Белого движения», было в диковинку. Однако белые уверенно наступали, деньги были, Туркул не поскупился для любимого командира. Покрасс сел за пианино и через несколько дней выдал готовое задание. 29 июня 1919 года на банкете в честь занятия Харькова Добрармией был впервые исполнен «Марш Дроздовского». Ещё через несколько лет победившие красные, которым понравилась музыка, всего лишь переделали в нём слова, и получилась знаменитая песня «По долинам и по взгорьям». Покрассу очень пригодился ростовский опыт, чтобы вскоре самому стать легендой музыкальной Совдепии, написав за гонорар 16 миллионов советских рублей (стоимость 20 коробков спичек) «Мы – красные кавалеристы».

Совместное освобождение от большевиков Нижнего Дона отнюдь не решило многочисленных проблем Белого дела. Оно лишь обнажило новые проблемы, возможно ещё более неразрешимые. Прежде всего моральные и политические.

Как должно отнестись командование Добрармии к «нашествию гуннов» на Дон, учитывая, что фактически полковник Дроздовский брал Ростов вместе с немцами? Как теперь относиться к «пробудившемуся» казачеству, верхи которого вряд ли пожелают делиться политической и военной властью? Какие политические лозунги выдвигать теперь, после провала (надо называть вещи своими именами) «легендарного» Ледяного похода, пусть даже при «сохранении лица» и боевых порядков Белого движения? Ко всему прочему, у добровольцев закончился четырёхмесячный контракт, и многие из них, вдоволь нахлебавшись братоубийства и не видя перспектив борьбы, пожелали покинуть ряды армии (к примеру, будущий известный белогвардейский писатель прапорщик Корниловского ударного полка Роман Гуль со своим братом).