Александр Лепехин - На Дедиловском направлении. Великая Отечественная война на территории Киреевского района

Однажды иду я лесом, смотрю группа немецких автоматчиков лесом по нашим тылам пробирается параллельно моему маршруту метров 300 – 400, пока они по оврагам и лощинам прятались. Я пришел в наш штаб, а там еще была кухня, склад продуктов. Там был майор, которому я доложил о группе немецких автоматчиков. Там же экипаж ремонтировал танк, гусеницу натягивали, натянули. Он собрал всех кого мог, поваров, наряд на кухню, всего человек 20, танк и мы пошли на эту группу немцев. Они прямо на нас вышли, ну мы их там всех и положили.

Через некоторое время, в 42 году, собрали всех шоферов, посадили нас на самые некудышние машины и отправили под Торжок на отдых и переформирование. Попал в 644 автобат, где встретил Гришку Еремина, Григория Ивановича, с этих пор мы стали с ним друзьями. Была организована операция по переброске под Демьянск наших войск. Должны были перебрасывать десантников, собрались все командиры, Тимошенко должен был приехать. Но чего то там затянулось, мы ждали, ждали, а потом все завалились на стол спать в одной хате, а я стоял на дверях караулил. В первом часу ночи или во втором вваливается Тимошенко со всей своей свитой, все повскакивали, карту развернули, посмотрели и вперед. А десантники парашютисты… потом нас перебросили в сам Калинин. Да тут еще получилось так, под новый год я ехал на машине, мы как раз освобождали Великие Луки, я перепутал, надо было ехать влево, а я попал вправо, и попал в самое пекло, а вез я бочки с бензином, одна своя была другая пустая, я заехал на аэродром, продукты какие-то были я их на бензин выменял. Ну еле выскочил.

Через некоторое время наш автобат перебрасывают в Джульфу. На второй день сажают на Студабекеры, шофера молодые, машины чужие, никто ничего не знает. Построил нас ротный перед этими машины и говорит: «Вот это американская техника Студабекеры, я их не знаю и вы их не знаете, 20 минут вам на освоение и вперед по машинам». Залезли в кабину посмотреть как скорости включаются, заводить там просто, ключ повернул отжал и завелась, ну что делать поехали. От Джульфы до Орджоникидзе 630 км, в нашей колоне только одна машина сорвалась в пропасть и все, остальные доехали, так день ото дня все лучше, лучше и научились помаленьку. Вот я почти два года отслужил в этом 28 автомобильном полку. Гоняли машины мы с Джульфы с Ирана по маршруту: Джульфа, Нахичевань, Еривань, Семеновский перевал, Дерижан, Индижан, Казах, Тбилиси, Бисалаури, Коби. Мы получали машины в Джульфе, а в конечной точке сдавали и обратно в Джульфу. В 43 году я попал я в ремонтную точку в Тбилиси, в каждой колоне своя техпомощь была, мало ли что, а еще рем-пункт был, сначала мы в Тбилиси стояли, затем в Орджоникидзе, и вот в конце 44 года в войска приходит приказ у кого среднее образование в училище, приходит разнарядка в бронетанковое училище и в авиационное училище. Я выбрал авиационное училище, начальник училища посмотрел мое личное дело, говорит:

– Молодец на войне с 41 года, о шофер. Знаешь у нас летчиков больше чем самолетов, а у меня в гараже 16 машин и ни одного шофера. Какая авиация, иди в гараж.

Всех шоферов из училища в войска мобилизовали и гараж остался без шоферов. И так я там прослужил до 48 года в марте 48 демобилизовался. К тому времени я был шофер ас. Я проехал всю Грузию, Армению и Азербайджан. Меня послали на кусы комбайнеров на комбайновый завод, проучился там 2 месяца с лишним, как члена партии с 1946 года, меня в МТС определили, по возвращению домой в Жилую в МТС работать начал».

Когда враг подходил к городу Туле, было принято решение эвакуировать завод «Штамп». Его эвакуировали в г. Орск. И Николай тут же уходит на фронт. Алексей тоже рвался на фронт, но он был нужен заводу, да и по здоровью он в армию не проходил. В Орске завод быстро начал выпускать военную продукцию. Алексей нашёл девушку по душе, женился. По некоторым сведениям у них родилась дочь. В конце концов Алексей добился отправки на фронт и воевал в десантной дивизии артиллерийским разведчиком. В моих руках два исписанных карандашом пожелтевших листочка. Это два письма с фронта.

Написаны они в 1943 году с разрывом всего полтора месяца. Первое написано корявым почерком, видно, что писали его в неудобных условиях, а второе написано аккуратно, ровным почерком. Первое написано Алексеем Лепехиным своему младшему брату Никите Лепехину, моему отцу. Все три брата были на фронте, вот и давали знать о себе короткими весточками. Вот это письмо. Тот фронтовой треугольник со штампами полевой почты и военной цензуры.