Г. Ястребов - 50 религиозных идей, которые никогда не понравятся Богу

Во-вторых, следует отметить и разницу в отношении к культовым зданиям у протестантов Запада и России. В частности, у протестантов Европы и США не принято наделять церковное здание особым священным смыслом. Посему не существует церемоний освящения зданий. Протестантство здесь напрямую следует словам апостола Павла, провозгласившего в афинском Ареопаге: «Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих, (как бы) имеющий в чем-либо нужду, Сам дая всему жизнь и дыхание и все» (Деян 17:24–25). Однако российские протестанты и здесь наследуют особое духовно-мистическое восприятие места, принятого на Востоке, в частности, в православии. Они больше опираются на учение Библии, где подчеркивается именно этот аспект. Например, описание сна Иакова, где подчеркивается изменение отношения Иакова к определенному месту до его сна и после: «Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал! И убоялся и сказал: как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные» (Быт 28:16–17). Отсюда любимые российскими протестантами церемонии освящения своих церквей и молитвенных домов.

В-третьих, богословский аспект отношения к вопросу церковных таинств. Как известно, западная протестантская богословская трактовка средств благодати, называемых в православной традиции «таинствами», воспринимает их исключительно как символы и предпочитает делать акцент на исключительно обрядовой стороне. Православные и вслед за ним российские протестанты видят в них именно таинства, то есть подчеркивая в них реальное наличие благодатной силы, которая воздействует на участников. Подтверждением этому являются документы представителей ранних протестантских движений в России второй половины XIX века. Вот, например, цитата из высказывания одного из ярких представителей этого движения той эпохи, представителя петербургской аристократии Василия Александровича Пашкова: «Я не могу не признавать установленных Господом и Его апостолами таинств, но не могу также не убедиться словом Божиим, что все таинства установлены исключительно только для верующих, для которых одних они имеют благодатное действие, обращаясь для всякого, кто приступает к ним недостойно, т. е. без веры, в осуждение».

Список расхождений между западными и российскими протестантами можно продолжать. Однако сказанного уже вполне достаточно, чтобы увидеть существенную разницу между ними и в то же время убедиться в самобытности российского протестантства. Пожалуй, самым сложным в разрушении сложившихся стереотипов является то, что без детального изучения вопроса сделать это сложно. Ну что ж, путь к истине всегда был труден. И поскольку мы только в начале нашего пути, от всей души пожелаем себе удачи!

Как уже отмечалось ранее, в сознании людей часто закрепляются устойчивые образы, не имеющие отношения к реальности. Один из подобных образов относится и к вопросу представления о Боге. На самом деле неудивительно, что обыкновенный человек, далекий от религии или же соприкасающийся с ней лишь время от времени, с трудом способен ответить на многие вопросы, касающиеся сложнейших вопросов, над которыми до сих пор бьется богословская наука. Незнание, в свою очередь, приводит к неверным представлениям. Именно такое положение вещей характерно для темы, которую мы рассмотрим в этой главе.

Наш миф посвящен тем суждениям, которые зачастую высказываются в отношении Бога и разных религиозных направлений. В обычной жизни люди руководствуются простыми принципами, полагая, что существует «мой» или «наш» бог, то есть бог веры моего народа, а также существуют другие боги, то есть боги других народов или других вер. Принцип до крайности простой и понятный для любого обывателя. В реальной жизни подобные суждения так и выражаются, когда, обращаясь к протестантам, утверждают: «вы верите в другого бога». Или возле протестантской церкви слышишь: «это не христианский храм». Откуда берется такой подход и почему он так распространен среди людей, по сути далеких от вопросов религии?

Простота и распространенность, скорее всего, объясняются его древностью и привычностью. В данном подходе хорошо заметна его тождественность языческим представлениям о Высшем мире. Период язычества характерен практически для всех народов, поэтому определенные схемы и подходы, опирающиеся на опыт языческой религии, весьма ощутимо присутствуют и в современных представлениях. Языческие боги стихий представляли собой своеобразную небесную иерархию. Причем у каждого народа была своя иерархия, распространяющая свою власть на определенную территорию. При пересечении границ человек должен был решать вопрос «договора» с чужими богами. Подобные представления привнесли в язычество довольно терпимое отношение к иноверцам, что наглядно было продемонстрировано, например, в Римской империи. В то же время любая война превращалась в битву богов, из которой победителем выходил сильнейший. В качестве иллюстрации можно вспомнить один из эпизодов войны Ассирии с Древним Израилем, описанный в Библии и относящийся к IX веку до Р.Х. Потерпев очередное поражение, «Слуги царя Сирийского сказали ему: Бог их есть Бог гор, поэтому они одолели нас; если же мы сразимся с ними на равнине, то верно одолеем их» (3 Цар 20: 23). В этом отрывке наглядно иллюстрируется и территориальное позиционирование древними своих богов, и «божественная» подоплека войны в представлении языческой религии.