Георгий Казбек - Военная история Грузинского гренадерского Е. И. В. Великого князя Константина Николаевича полка В связи с историей Кавказской войны

Системы действий обеих партий существенно отличались друг от друга. Царевичи действовали энергичнее: они склоняли на свою сторону князей и народ, тогда как царь пренебрегал этими средствами, и все полагал на пришедшее войско. Он даже был так неосторожен, что вооружил против себя царицу Дарию, отнятием у нее собственнаго ея имения. Оскорбленная царица приняла сторону недовольных и громко жаловалась на несправедливости царя. Пренебрежение старухою было важною ошибкою Георгия и его партии. Ея влияние на патриархальный народ могло быть полезно для них. Царевичи искусно воспользовались ошибкою брата и царица, женщина умная, сделалась предлогом всех их действий. Влиянием ея, самое важное средство, на которое опирался Георгий, было подозрительно выставлено в глазах народа. Царевичи секретно распространяли слухи об опасении за свободу отечества и сами почти верили ему. Они не могли не видеть слабость Грузинскаго царства и неспособность его к самостоятельному существованию, но из недоверия к Георгию избегали подданства России. Скажем более, их даже обвиняли в желании передаться Персии и это подозрение имело свое основание, ибо в тогдашних событиях персидской истории они принимали заметное участие. Для объяснения дела будет нелишним взглянуть на состояние Персии в это время.

Грозный для Грузии Ага-Магомет-хан сделался жертвою своей строгости: он был зарезан одним из придворных чиновников еще в 1797 году, успевши однако назначить себе преемником роднаго своего племянника Баба-хана. Новый персидский шах, не смотря на молодые свои лета, не отличался предприимчивостью; он не был даже довольно храбр, при слабости характера и преданности к восточной роскоши. Бывший тогда министром Грузии Коваленский говорит в своей брошюре [21], что «Баба-хан к великим предприятиям не свойствен, делами управляют его приближенные, в числе коих есть люди деловые; участвуют также мать его и любимцы, между коими полагают назыра или гофмаршала его Мирза-Риза-Кули, человека молодаго, гордаго, жестокаго». При таком управлении Персия должна была упасть с высоты, на которую ее возвел Ага-Магомет-хан. Смелыя завоевания последняго были непрочно скреплены с Персиею и только железная воля шаха могла держать их в повиновении. О завоеваниях Баба-хан не хлопотал.

Будучи доволен полною казною, наследованною от дяди, он считал ее своим достоянием, безотчетно тратил ее, а дела государственныя предоставил решению времени. Все шло к упадку; начальники пограничных провинций, привыкшие жить на правах частных владетелей и только укрощаемые строгою рукою Ага-Магомет-хана, снова отложились от Персии, – таковы были: Хой, Хорасан и Кандагар. Честь шаха требовала усмирения непокорных; а между тем войско его уже пало духом; видя неспособность своего владыки, оно, некогда победоносное, теперь потерпело неудачи в Кандагаре. Появление русских в Тифлисе довершило неудачи персидскаго шаха; оно поставило его лицом к лицу с могущественною северною державою. Для предупреждения удара Баба-хан сам решился действовать против Грузии, чтобы воспользоваться расстройством страны и малочисленностью русских.

Собрав многочисленное войско в июле 1800 года, Бабахан разделил его на две части: с одною из них сам предпологал совершить новый поход в Кандагар; а другую часть под начальством малолетняго сына своего Аббас-Мирзы, бывшаго под руководством азербейджанскаго сердаря Сулеймана, отправил к границам Азербейджана, как полагает Коваленский, для наблюдения за русскими войсками и усмирения пограничных владетелей и особенно хана хойскаго.

Ничего не зная о происходившем, Коваленский, во время самых приготовлений шаха, сообшил персидскому правительству о своем прибытии в Грузию и о добровольном присоединении этой страны к России. «Надеюсь, – писал Коваленский, – что сердар Баба-хан по Всемилостивейшей Его Императрскаго Величества к нему дружбе и по мирному его к персидскому государству расположению сие сообщение мое примет с удовольствиеми, отложив всякия на Грузию притязания, в дела ее и других владельцев под высоким российским покровительством находящихся мешаться не станет, оставляя каждаго пользоваться желанным спокойствием и тишиною».

Посланный Коваленскаго не был принят шахом и только после долгих ожиданий получил ответ от верховнаго визиря.

Между тем как посланный проживал в Тегеране, персиане деятельно осведомлялись о русском войске, зорко высматривали ссоры царевичей и, не видя опасности, начали действовать смелее. Верховный визирь в высокомерных выражениях доказывал Коваленскому право Персии на Грузию и вместе с тем именем шаха послал чиновника к Георгию ХIII, чтобы угрозами поколебать его верность России.