Игорь Литвинцев - Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами Том I. До и После

А он же им не был, ему же другое обещали, и он верил (или делал вид, что верит) в искренность заговорщиков. Он же потом им ничего не простил и на самом деле со всеми разобрался. Ну мягковато, ну не сразу, но через три месяца все-таки выставил из столицы фон дер Палена, а потом и Платона Зубова (правда, сначала предложив им членство в созданном им же Непременном Совете). Это были его заранее просчитанные политические игры, он потом и от остальных членов этого Совета избавился, включая и Никиту Панина. Просто по-умному, тихонечко все сделал, без резких движений.

Но понимал… сейчас об этом надо забыть, месть будет хороша и в холодном виде. А в данный момент требуется пойти на все, даже на унижение, лишь бы усыпить подозрение к своей особе, представив ее в нужном ракурсе, и попробовать побороться за приемлемый результат переговоров. И у него был шанс: он заранее знал, что Наполеон будет говорить о необходимости создания союза их стран и отсутствия весомых причин для политического и стратегического соперничества.

С этой навязчивой идеей французского Императора его еще раньше познакомил личный посланец и уполномоченное лицо Бонапарта (тогда еще первого консула) Жерар Дюрок, специально приехавший в Петербург в 1801 г. с поздравлениями по поводу восшествия Александра на престол. (И этот молодой дворянин, обративший на себя внимание Наполеона еще при осаде Тулона и ставший в итоге одним из самых близких ему людей, сумел задачу выполнить и даже завоевать искреннюю симпатию молодого царя, чем не преминул воспользоваться.) Во многом только благодаря достигнутому между ними пониманию переговоры о состоянии отношений между странами тогда сдвинулись с мертвой точки и даже успешно завершились. После долгих лет турбулентности в Париже был подписан мирный договор между Французской Республикой и Российской Империей.

Надо отметить, что это был уже не первый мирный договор Александра. Он себе внушил, что всегда имел склонность к внешней политике и, взойдя на престол, ей сразу и занялся, изложив свои принципы следующим образом: «Великая держава, если она руководствуется справедливостью, может действовать открыто. Мои посланники обязаны защищать ее интересы, действовать твердо и прямодушно, но не должны забывать, что их государь никогда не пожелает злоупотреблять своим могуществом, что он уважает права и правительств, и независимость наций» (как все изложено – можно такое и сегодня с трибуны ООН вещать).

Сначала он предложил Англии «прекратить эту никому не нужную войну», объявленную Павлом, и в результате между обеими державами был быстро подписан мирный договор (но без всяких обязательств – попытался продолжить бабушкину политику «свободных рук»). А потом последовали мирные договоры с Испанией и Францией. В результате стало возможно (в марте 1802 г.) и подписание Амьенского мира между Францией и Англией, который должен был положить конец войнам и означал распад Второй антифранцузской коалиции.

Все уже клонилось к его заключению и воцарению спокойствия и благоденствия в Европе, в чем Александр видел свою прямую заслугу. Пришел, увидел и все порешал. Он даже с проектом некой европейской Лиги наций носился, чтобы все видели и восторгались: наконец-то появился прогрессивный реформатор! Он хотел, чтобы его называли Северным Сфинксом, блестящим метеором с Севера. Но, к его сожалению, в Европе примерно в одно время с ним появился другой «решала», ни о каких своих планах не распространявшийся, а просто их реализующий. И Н.И. Греч в итоге сравнил с метеором не его, а этого феномена, «с необычайной силой сжавшем в себе все бурные стихии кровавой революции французской» и ворвавшимся в политику.

Разумеется, это был Наполеон Бонапарт, который «изумил величием своего гения весь тогдашний мир; успокоил Францию, победил и усмирил несметных врагов ее, пролил реки обилия и богатства на свое отечество, озарил его блистательною славою, но недолго пользовался бескорыстным удивлением современников» 11.

И ведь действительно, очень недолго: восторг и изумление довольно быстро прошли, особенно на фоне затеянной Наполеоном перекройки политической карты Европы и возвышения не только себя, но и членов своего многочисленного семейства. Ну а последней каплей в очернении его фигуры явилось убийство, похоже, действительно ни в чем не повинного герцога Энгиенского. Старая европейская аристократия реально испугалась – герцог был одним из них, кто будет следующий? И можно ли предвидеть, чего еще можно ожидать от этого корсиканского чудовища?