Революционный трибунал объявил такой приговор: «Именем Революционного народа! Заслушав дело о монархической организации, возглавляемой Владимиром Митрофановичем Пуришкевичем, Революционный трибунал, приняв во внимание данные дела и судебного следствия, пришел к заключению, что организация, как таковая, существовала, и отвергая наличие заговора с целью немедленного восстановления монархии и считая, что монархическая организация Пуришкевича преследует контрреволюционные цели, достижение которых в каждый подходящий момент может вылиться в кровопролитие, постановил: Владимира Митрофановича Пуришкевича подвергнуть принудительным общественным работам при тюрьме сроком на четыре года условно, причем после первого года работ с зачетом предварительного заключения Владимиру М. Пуришкевичу предоставляется свобода, и если в течение первого года свободы не проявит активной контрреволюционной деятельности, он освобождается от дальнейшего наказания».
На таких же условиях, как и Пуришкевича, революционный трибунал осудил на три года принудительных работ барона де Боде, полковника Винберга и Парфенова. Остальные подсудимые были осуждены на срок от двух до девяти месяцев, а юнкера Лейхтенбергский и Гескет по молодости вовсе освобождались от наказания и отданы «под надзор родственников». Зелинского суд решил поместить в психиатрическую больницу для подробного освидетельствования, причем суд определил: в случае, если Зелинский окажется здоровым, заключить его в тюрьму сроком на один год [136].
Через два с лишним месяца Пуришкевич и его сподвижники оказались на свободе. 17 апреля 1918 г. председатель ВЧК Ф. Э. Дзержинский и комиссар юстиции Петрограда Н. Н. Крестинский разрешили временно освободить Пуришкевича из заключения в связи с болезнью его сына. Он дал такую подписку: «Настоящим обязуюсь своим честным словом явиться по истечении определенного мне срока, т. е. 25-го с. м., в Ревтрибунал в 12 часов дня. В течение этого времени обязуюсь не принимать никакого участия в общественной жизни, не выступать публично. Удостоверяю, что прошу временного освобождения с исключительной целью ухаживать за больным сыном. Вл. Пуришкевич» [137].
Вскоре в Совете комиссаров Петроградской коммуны обсуждался декрет об амнистии в ознаменование 1 Мая. Представитель Комиссариата юстиции А. И. Свидерский указал, что освобождению подлежит и Пуришкевич, в политических настроениях которого в последнее время будто бы замечался перелом.
Пуришкевич (находившийся в то время на свободе), узнав о выступлении А. И. Свидерского, обиделся и опубликовал в газете опровержение, в котором, между прочим, заявил: «Не вхожу в подробности прений, касавшихся моего освобождения, оставляя на ответственности говоривших все, что ими было сказано обо мне. Скажу кратко: я не Рузский, не Гучков и не Шульгин, чтобы лягать отказавшегося от трона бывшего государя… И я менее, чем кто-либо, способен быть «апологетом» советской власти… Я остался тем же, чем был, само собой разумеется, не изменившись ни на йоту» [138].
И все же Пуришкевич был по амнистии освобожден. Вскоре он отправился на юг, в Добровольческую армию, и продолжал бороться против советской власти вплоть до своей смерти в 1920 г.
* * *
…Весною 1919 г., когда белогвардейский «Северный корпус» под командованием генерала Родзянко готовился в Эстонии к наступлению на революционный Петроград, в тылу советских войск Петроградского фронта стали совершаться диверсионные акты. Налицо была и открытая измена. 12 июня командный состав форта «Красная Горка» во главе с комендантом форта, бывшим поручиком Неклюдовым, спровоцировал часть гарнизона на мятеж. Одновременно бунт вспыхнул на фортах «Серая лошадь» и «Обручев». Мятежники открыли огонь по Кронштадту, требуя, чтобы и кронштадтцы присоединились к ним, сдали крепость врагу.
Произведенным позже расследованием, которым занимался Особый отдел ВЧК, было установлено, что мятеж готовился подпольной военной организацией, связанной с английской шпионской сетью. Эта организация распространяла свои действия на Кронштадт, Ораниенбаум, форт «Красная Горка», Красное Село и, по показанию члена организации А. М. Анурова, строилась на конспиративных началах: одному члену было известно не более трех других членов организации, передача сведений происходила устно. Ближайшей своей задачей организация ставила подготовку мятежей на важнейших подступах к Петрограду – в Кронштадтской крепости, на фортах «Красная Горка», «Обручев» и других с целью сдачи их белогвардейским армиям, наступавшим на Петроград. Начало восстания увязывалось с военными действиями белогвардейских армий и приурочивалось к моменту приближения их к Петрограду. В частности, предполагалось начать выступление с «Красной Горки», мятеж на которой должен был послужить сигналом для других фортов и Кронштадта. В случае нежелания какого-либо форта присоединиться к мятежу предполагалось обстрелять его с «Красной Горки».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу