Андрей Синельников - Улыбка бога Птах

При линии Симеоновичей ордынская знать держала Москву крепко и Орден немного затих, установилось равновесие. Ивану Симеоновичу наследовал его сын Феодор, а потом; его сын Борис Феодорович (сын Ирины Годуновой, который пиарится романовскими историками как брат оной царицы, то есть незаконный наследник). Орденская оппозиция во время этих царствований вызрела в новом поколении и была возглавлена родом Романовых при содействии их польских родственников Вишневецких. После истребления потомства Бориса Феодоровича руками его дяди Дмитрия Ивановича (который пиарится как «самозванец». Лжедимитрий I и Лжедимитрий II), Дмитрий был свергнут, а Феодор Романов пытался сам претендовать на царство, но ордынская элита его скинула и постригла в монахи, возведя на престол Шуйского. Тогда Романовы снова объединились с Димитрием, а Федор стал при нем Патриархом (при живом Гермогене на Москве). Ордынское боярство учинило на Москве олигархию, которая была свергнута волжским ополчением и войсками погибшего Димитрия. В результате последовавшего торга на царство был помазан сын Феодора Романова; Михаил, на условиях конституции наподобие английской, отдававшей власть боярской Думе. Феодор (Филарет) отъехал в Европу с дипломатической миссией (романовские историки сие пиарят как десятилетний плен у родственников панов Вишневецких, однако же за время плена патриарх посетил и Рим, и Лондон, и вел переговоры с европейскими Орденами). Возвращение Филарета на Москву разрушило это равновесие и положило начало политике жесткого уничтожения ордынских порядков и самодержавного навязывания орденских правил жизни. Степная элита начала противиться консолидации. Хотя Романовы предусмотрительно уничтожили потомство как Бориса, так и Димитрия, и позже оболгали обоих самозванцами, но неподчинявшаяся их власти Волга присягнула царю из младшей ветви Ордынской династии и воевала с Романовыми уже в царствование Алексея Михайловича. Романовские историки этот этап гражданской войны пиарят как «восстание Стеньки Разина» по имени воеводы Ордынцев. После разгрома этого восстания ордынцы вынуждены были уйти из России, хотя параллельно завоевали Китай и Среднюю Азию (описывающие этот процесс ордынские источники почему-то отнесены к 11 веку и описываются как завоевания Чингиз-Хана-Хубилая). После этого в России и Китае параллельно жгли архивные документы, писали историю под новые династии и совместно строили по границе Великую Стену, которую теперь выдают за удивительно хорошо сохранившийся реликт пятитысячелетней давности.

Степь восставала и позже, Романовы воевали с ней вплоть до середины восемнадцатого века, и изо всех сил пиарили происходящее как выступления неких самозванцев. В девятнадцатом веке эта основанная на лжи и насилии конструкция устоялась, но в начале двадцатого рухнула совершенно. Компромиссная конструкция, где элита исповедовала монофизитство, а народу впаивалось традиционное константинопольское православие, где наследники ордынских родов пытались перекраситься в новых дворян, где конкурировали две столицы; ордынская Москва и возрожденный Невгород-Петербург, где новые поколения воспитывались в традициях, чуждых степному пространству, то есть большей части страны; эта конструкция рухнула, так и не превратившись в незыблемую традицию. Рухнула в одночасье с главным своим континентальным противником – империей сионского ордена, Австрией.

Позднейшая история дележки власти с Коминтерном и формирования очередной химерической конструкции имперской власти заслуживает отдельного разговора, ибо близка к нам и до сих пор актуальна.

В настоящее время Орден находится в весьма шизофреническом состоянии, двадцать лет разрываясь между выбором; создавать собственное монокультурное государство талассократического толка в рамках старой орденской метрополии (Ингерманландии), предоставив Хартлэнд своей судьбе и в перспективе сдав Китаю, или же попытаться восстановить контроль над всем объемом бывшей Российской Империи (так как без такого контроля ресурсов одной Ингрии для контроля Хартлэнда недостаточно). Геополитические соперники навязывают при этом «компромиссный» вариант, при котором Орден отвечает за контроль над Хартлэндом, но при этом не контролирует входившие в Империю зоны Римлэнда, вечно испытывая дефицит ресурсов и оставаясь неизбежно слабым геополитическим игроком. Сброс ответственности за Хартлэнд и учреждение Ингерманландского государства позволило бы сосредоточить ресурсы Ордена и сделало бы его сильнейшим геополитическим игроком в Европе, но историческая память подсказывает, что безопасность этого государства недостаточно была бы в таком случае обеспечена с Востока.