Владислав Корякин - Две осады Мальты

Таким образом, с обеих сторон было 35–40 тысяч убитых, цифра, которая превосходит потери в наиболее кровопролитных сухопутных сражениях новейшего времени» (Штенцель. С. 162). Отметим на будущее, что человеческие жертвы этого сражения значительно превзошли будущие морские сражения, начиная от англо-голландских войн XVII столетия и кончая Пёрл-Харбором, не говоря о сухопутных битвах, что подтверждается всеми существующими историческими документами и исследованиями.

В заключение отметим главные особенности первой осады Мальты. Во-первых, первопричина осады носила чётко выраженный религиозный (идеологический) характер, позволивший участникам искать утверждения своих целей и намерений в обращении к высшим силам на небесах, причем у обеих сторон. Во-вторых, религиозный характер, в прошлом определявший характер многих событий на Мальте, к рубежу XVIII и XIX столетий себя исчерпал, и определялся уже складывающейся системой межгосударственных отношений, в которых не было места религиозным проявлениям. В-третьих, сами военные события 1565 года практически ограничивались территорией острова. В-четвертых, эта осада показала зависимость острова от материка. В-пятых, обе стороны военного конфликта стремились к решению своего конфликта столкновением на суше, без такого же на море. В-шестых (как результат), морской десант мусульман отражался только сухопутными силами без участия морских. В-седьмых, потери обороняющейся стороны многократно были меньше потерь атакующих, несмотря на то, что количество атакующих многократно превышало число обороняющихся. В-восьмых, обе стороны на суше широко использовали огнестрельное оружие, включая артиллерию.

После осады 1565 года почти на протяжении двух веков архипелаг оказался на периферии исторических событий, время от времени потрясавших мир. Мальта отнюдь не изменила своего положения, просто граница европейского (христианского) и азиатского (мусульманского) миров в акватории Средиземного моря оставалась долгое время неизменной, создав полосу своеобразного военно-политического вакуума, в котором нашлось место и такому своеобразному, скорее даже экзотическому для условий XVIII века религиозно-политическому образованию, как Мальтийский орден, просуществовавший еще больше двух веков после великой осады 1565 года. В летописи Мальты отмечены, например, такие события, как эпидемия чумы 1676 года, стоившая жизни почти девяти тысячам мальтийцев, или разрушительное землетрясение 1693 года с его многочисленными жертвами, но долгое время отсутствуют значительные события военно-политического характера, которые до поры до времени миновали легендарный архипелаг, воспетый еще Гомером как прибежище гесперид, пленивших своим пением самого Одиссея. Снижение военной угрозы зашло так далеко, что к середине XVIII века служители ордена постепенно стали утрачивать свое былое военное предназначение, постепенно вырождаясь (по словам известного путеводителя Кука) в «сборище декадентствующих джентльменов». Эти изменения привели к тому, что былая гроза мусульманского мира могла превратиться в разменную монету европейских политиков, к чему в известной степени оказалась причастна и Россия.

За два века после Лепанто военное судостроение ушло настолько вперед, что классическая галера перестала быть даже на Мальте господствующим типом боевого корабля, уступив свою роль двух – или трехдечному линейному кораблю о трех мачтах преимущественно с прямыми парусами. Его вооружение теперь достигало от 66 до 120 орудий на специальных станках-лафетах на четырех небольших колесиках, позволявших после выстрела и сопутствующего отката возвращаться в прежнее положение с помощью специального устройства. Корабли этого типа с экипажем, нередко превышающим тысячу моряков, составляли основу европейских флотов. Именно они в линейном строю были призваны нанести удар морской мощи противника. Остальные типы военных судов, начиная с фрегатов, по сути, предназначались на вспомогательные роли, начиная с разведки и т. д. Транспортную и снабженческую функции выполняли обычные торговые суда, привлекавшиеся по мере необходимости. Очевидно, следует остановиться на характеристике исторических лиц, причастных к судьбам Мальты на переломе XVIII и XIX веков, хотя и в ограниченном количестве, в совокупности составившим настоящее созвездие исторических личностей первой величины.