Николай Непомнящий - 100 великих тайн Второй мировой

Однако дело едва не кончилось провалом. Перед самым решительным моментом гитлеровцы, получив чей-то донос, схватили руководителей подпольной группы Рашита Таджиева и Рахимова. Они были немедленно отправлены в Витебск и расстреляны.

Руководство переходом батальона взял на себя командир штабной роты Хусаин Мамедов. Он приказал Гари Галеву уничтожить штаб батальона. Одновременно перебежчики группами двинулись к лесу. В первой, самой большой из них, благополучно добравшейся к своим в ночь с 22 на 23 февраля, было 506 человек. Их оружие существенно пополнило арсенал партизан. Затем последовали остальные.

В сохранившемся отчете командования партизанских бригад эпизод описан так: «Уничтожив немецкое командование, 23.2.43 в 14.00 весь батальон перешел на сторону партизан в составе 930 человек, имевших на вооружении три 45-миллиметровые пушки, 100 ручных и 1 станковый пулемет, 550 винтовок, комплекты боеприпасов и в полном составе батальонный обоз. Перешедшие были распределены между бригадами Захарова и Бирюлина. Впоследствии солдаты этого батальона участвовали в боях по прорыву вражеской блокады, где проявили мужество и геройство в борьбе с немецкими захватчиками».

Содержится информация об операции и в материалах расследования, предпринятого органами НКВД и СМЕРШ. К лету 1943 года многие участники перехода к своим были «изъяты» из состава партизанских отрядов и из действующей армии. Бывших легионеров поместили в «лагеря специального назначения». Контрразведчиков особенно интересовал вопрос: действительно ли добровольно или под давлением обстоятельств батальон перешел к партизанам? Чтобы выяснить это, в конце июня 1943 года заместитель начальника отдела контрразведки СМЕРШ спецлагеря № 174 (Подольск) майор Кирсанов направил запрос в штаб партизанского движения Белоруссии (находившийся тогда в Москве).

Характерно, что следователи ставили под сомнение саму добровольность перехода «татарского» батальона: «По непроверенным данным, переход на сторону партизан произошел в вынужденной обстановке, ввиду сложившихся обстоятельств – активных действий партизан против батальона, из состава которого в Подольском лагере спецназначения содержится 31 человек, а остальные якобы находятся в партизанских бригадах Алексеева, Дьячкова и Бирюлина».

В ответном письме, подписанном заместителем начальника Белорусского штаба партизанского движения Ганенко и начальником 2-го отдела полковником Скрыпником, подтверждалось: «Факт перехода на сторону партизан 825-го батальона «волго-татарского легиона» в феврале месяце с.г. действительно имел место». Правда, в духе времени авторы перестраховались: «Переход батальона был совершен в результате разложенческой работы, проведенной среди его личного состава. Обстановка в это время складывалась не в пользу партизан, однако сам факт их активных действий и проведение агентурных комбинаций, безусловно, имел влияние на личный состав батальона, убедившегося в лживости немецкой пропаганды о том, что партизаны якобы не представляют серьезного противника».

Однако при этом ни слова о том, кому же принадлежат лавры «разложенческой работы» в стане противника. Скорее всего потому, что ничего такого и не было…

Тем не менее это письмо – серьезный аргумент в пользу полной реабилитации участников перехода 23 февраля 1943 г…. Далее там написано: «После перехода батальона к партизанам личный состав его действительно был рассредоточен по партизанским бригадам, принимал участие в боевых действиях против немецких оккупантов, показал себя с положительной стороны. Некоторая часть личного состава батальона и до настоящего времени находится в партизанских бригадах»…

Впрочем, сказанным отнюдь на исчерпывается значение этого практически неизвестного эпизода Великой Отечественной войны. Наученные горьким опытом, нацисты не решились направить на восток другие батальоны Волжско-татарского легиона. Один из них оказался на Балканах, другой – во Франции. Но и там «татарские» батальоны перешли на сторону антифашистских отрядов Сопротивления.

К этому шагу легионеры еще в Радомском лагере военнопленных были заранее подготовлены подпольщиками, в число которых входил известный татарский поэт Муса Джалиль, а также оказавшийся в плену со специальным заданием командования молодой офицер Красной Армии Гайнан Курмашев. В августе 1943 года подпольщики были арестованы гестапо и казнены. Но свое дело они сделали.