Коллектив авторов - Анастас Иванович Микоян - человек и политик

Такого рода эмоциональные выводы во многом перекликаются с обвинениями некоторых зарубежных политиков, например, албанского коммунистического диктатора Э. Ходжа и китайских руководителей во главе с Мао Цзэдуном, высказывавшимися подобным образом еще в первой половине 1960-х гг. во время резкой полемики с КПСС по важнейшим вопросам тории марксизма-ленинизма, социалистического строительства и международной политики [18] См.: Ходжа Э. Хрущевцы. Тирана, 1980; Против современного ревизионизма. Пекин, 1965 и др. См. также Раздел 2.3 в настоящей книге. .

Более умеренно настроенные исследователи советской эпохи дают Микояну компромиссную оценку как «мягкому сталинисту», стремившемуся отдавать при решении тех или иных проблем приоритет «политическим», а не «репрессивным» методам [19] См., например: Павлов М. Ю. Партийная и государственная деятельность А. И. Микояна в 1926–1965 гг.: автореферат дис… к-та ист. наук. М., 2007. С. 9. В 2009 г. Павловым была опубликована биография Микояна «Анастас Микоян. Политический портрет на фоне советской эпохи», в основу которой легла указанная диссертация. Азербайджанский историк Э. Р. Исмаилов критикует автора (на наш взгляд несправедливо) за то, что тот, якобы, выступает «неуставным адвокатом» Микояна, пытаясь оправдывать его многочисленные «негативные» поступки. См.: Исмаилов Э. Р. Он проходил между струй. Баку, 2013. С. 13. .

Некоторые российские историки объясняют микояновскую мотивацию и осторожное поведение тем, что в советском руководстве существовало негласное разделение на «политиков» и «хозяйственников» и причисляют Микояна ко второй группе, объясняя сугубо прагматическими соображениями его меньшую ориентированность на репрессии [20] См., например: Хлевнюк О. В. Сталин и Орджоникидзе. Конфликты в Политбюро в 1930-е годы. М., 1993. .

Как нам представляется, все обстояло намного сложнее. Особенно в контексте реалий той исторической эпохи и взглядов людей, сформировавшихся в своей основе под влиянием ужасов Первой мировой и Гражданской войн. Принцип «свой-чужой» во— многом определял их мышление и поведение. Причем «чужим» в один момент, под влиянием тех или иных политических веяний, мог стать политик, совсем недавно причислявшийся к «своим». Человеческая жизнь для того поколения, прошедшего все это, уже не имела той ценности, о которой сегодня так много говорят и пишут историки и публицисты, выросшие и сформировавшиеся как специалисты совсем в иное время.

В общем, прийти к единому знаменателю в этом вопросе вряд ли когда-то получится. Да и надо ли?

Так кто же такой Микоян? В каком виде он предстает сегодня перед потомками, особенно молодым поколением, родившимся и воспитывавшимся уже после распада СССР? Попытаемся хотя бы частично ответить на эти и некоторые другие схожие по своей сути вопросы.

Согласно официальной биографии, Анастас Иванович (Ованесович) Микоян, родился 25 ноября 1895 г. в бедной армянской семье [21] Родное село Микояна – Санаин, ныне находится на территории Республики Армения. . Как и некоторые другие высшие советские руководители, он не имел высшего образования. В силу объективных причин его базовые знания были получены в духовной семинарии (Нерсесяновской гимназии), которую он закончил в 1916 г. в Тифлисе, а затем некоторое время учился в Эчмиадзине.

Стоит отметить, что Нерсесяновская гимназия была одним из главных мест подготовки армянской интеллигенции, из ее стен вышли многие выдающиеся интеллектуалы, а также будущие известные большевистские руководители армянского происхождения [22] См., например: Микоян А. И. Дорогой борьбы. Книга первая. М., 1971; Нерсесяновская семинария Тифлиса: определяя судьбу армянской культуры – https://www.armmuseum.ru/news-blog/nersesyan-seminary-tiflis . . Возможности поступления в нее были открыты и представителям малоимущих слоев, в том числе проживавшим в сельской местности.

После возвращения с фронта, где Микоян воевал добровольцем с конца 1914 г., в конце 1916 г. он вступил в РСДРП. Потом была гражданская война и ответственная партийная работа – секретарем Нижегородского губкома и Северо-Кавказского крайкома партии.

Именно на этом историческом отрезке многочисленные критики Микояна уже несколько десятилетий видят первое «пятно» в его биографии, которое кратко можно свести к вопросу: почему погибли 26 Бакинских комиссаров, а 27-й (Микоян, хотя он таковым и не являлся) сумел избежать такой незавидной участи? В разгар «большого террора» подобного рода вопрос Микояну, по его собственным свидетельствам, задавал лично Сталин.