Сергей Алексеев - Крещение Руси и Владимир Святой

Восхвалив вместе с библейскими пророками величие и милость Божью, воспев вместе с апостолом Павлом новое рождение и грядущее воскресение, летописец завершает: «Мы же возопим ко Владыке Богу нашему, глаголя: Благословен Господь, не давший нас в добычу зубам их – сеть сокрушилась, а мы избавлены были от прелести дьявольской! И погибла память их с шумом, а Господь вовеки пребывает, восхваляемый русскими сынами, воспеваемый в Троице. А демон проклинаем верными людьми и целомудренными женами, принявшими святое крещение и покаяние во отпущение грехов, – новые люди, христиане, избранные Богом».

О значении крещения Руси написаны без преувеличения горы научной и популярной литературы. Для христианина «значение» это очевидно и не нуждается в дополнительных комментариях. Подлинный смысл крещения Владимира и его подданных вполне выражен в приведенных словах Начального летописца. Но невозбранно, конечно, и рассуждать о мирских – будь то политических или культурных – последствиях принятия Русью христианства. Тем более что последствия эти оказались весьма благотворны.

Политическое значение налицо, и Владимир ощутил его выгоды сразу. Крещение включило Русь в сообщество христианских народов Европы. Это открывало путь к установлению добрососедских отношений между Русью и большинством сопредельных государств. Владимир стремился к миру и союзу со всеми единоверцами. Те же видели в нем теперь не вождя воинственного языческого племени, а христианского государя, причем почти что царского достоинства – и благодаря огромным размерам державы, и благодаря браку с порфирородной византийской царевной.

Было и значение внутриполитическое, хотя оно осознавалось и сказывалось гораздо медленнее. Приняв христианство из Византии, Русь сама стала миссионерским, цивилизующим центром для соседних с ней языческих племен. Принятие зависимыми от Руси племенами христианства полностью уравнивало их в правах с основным населением государства, способствовало сближению обычаев и культур. Целый ряд финских и других племен в результате превратились из данников в непосредственные составляющие Древнерусского государства, а позже отчасти и влились в состав русского народа.

Самым же заметным для самих русских в их повседневной жизни оказывался настоящий культурный бум, начавшийся сразу после крещения киевлян. На Русь начали проникать традиции иконописи и церковного каменного зодчества. Облик русских городов стремительно менялся. В одном сравнительно еще небольшом Киеве за время правления Владимира было возведено более четырех сотен церковных зданий – включая часовни и монастыри. Впрочем, каменными были далеко не все. Пока, в год крещения, по всей Руси во множестве рубились деревянные храмы.

Первым каменным храмом на Руси явилась церковь Святой Богородицы Десятинная. После крещения русская культура обрела наконец то духовное ядро для своей целостности, которое только и позволяет говорить о цивилизации. И эта новая, духовная составляющая взывала к сотворению памятников себе – на века, в роды и в роды. Не в дереве – в камне. Тысячелетия язычества, при всей просторности и величии древних капищ, не породили у восточных славян ни одного подлинного произведения монументального искусства. Недоставало мобилизующей тысячи людей воли – но и не ощущалось необходимости. Однако теперь настали новые времена.

В 990 году, когда Владимир понял, что страна его крещена, он сразу задумал создать в Киеве подлинно монументальную церковь во имя святой Богородицы. Это должно было бы стать разнообразно украшенное каменное здание, подобного которому на Руси еще не видели. Он послал в Византию за мастерами – каменотесами и иконописцами. Греки с готовностью оказали помощь. Под их руководством и началось возведение храма, длившееся пять лет. Местом для церкви Владимир избрал двор мучеников Феодора и Иоанна – в память об их гибели и во искупление собственной вины. Таким образом, церковь возводилась посредине Киевской Горы, в окружении княжеских дворцов, которые при Владимире тоже перестраивались и украшались.

В дар строящемуся храму Владимир решил передать все те иконы, кресты и церковную утварь, которые вывез из Херсонеса. Но и приезжие греческие мастера добавили свои краски к украшению храма иконами и росписями. Владимиру этого показалось, однако, недостаточно, и для вящего украшения он поставил за Десятинной литые античные статуи, вывезенные из Крыма. Настоятелем церкви Богородицы Владимир поставил Анастаса Корсунянина, которому был благодарен за помощь, обернувшуюся христианским просвещением Руси. Вместе с ним в храме должны были служить и другие приведенные из Херсонеса священники. Согласно Повести временных лет, Владимир «попов корсунских приставил служить» в новой церкви. Но Начальный летописец говорит – «епископов корсунских». Странная ошибка – если ошибка. Владимир в радости обращения вполне мог добиться для Анастаса и его соотечественников посвящения в епископы – конечно, в «безместные», без епархии.