Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. 1917–1929 годы

В постановлении, принятом Совнаркомом 21 декабря, ВЧК признавалась органом «беспощадной борьбы с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией», находящимся под ближайшим наблюдением Народного комиссариата юстиции, Народного комиссариата внутренних дел и президиума Петроградского Совета. Устанавливалось, что ВЧК действует на основе инструкции, вырабатываемой ею, НКЮ и НКВД, результаты же своей работы передает в Следственную комиссию при революционном трибунале или прекращает дело. Левые эсеры настаивали, чтобы ВЧК подчинялась НКЮ (фактически – им, так как левые эсеры стояли во главе НКЮ), чтобы аресты, имеющие политическое значение, производились с ведома НКЮ и НКВД. Совнарком по предложению В. И. Ленина постановил, что ВЧК производит такие аресты самостоятельно с извещением об этом НКЮ и НКВД. Далее подчеркивалось, что неурегулированные конфликты между ВЧК, НКЮ, НКВД и президиумом Петроградского Совета «восходят на окончательное разрешение Совета Народных Комиссаров, не останавливая обычной деятельности [и оспоренных мер…]… соотв[етствующих] К[омис]сий».

31 января 1918 г., рассмотрев вопрос «О точном разграничении функций существующих учреждений розыска и пресечения, следствия и суда», Совнарком постановил: «В Чрезвычайной комиссии концентрируется вся работа розыска, пресечения и предупреждения преступлений, все же дальнейшее ведение следствий и постановка дела на суд предоставляется Следственной комиссии при трибунале».

Таким образом, ВЧК была учреждена как административно-политический орган розыска, пресечения и предупреждения контрреволюционных преступлений. Ей предоставлялось право вырабатывать меры борьбы, применять в отношении контрреволюционеров административные меры (конфискация, выдворение, лишение карточек, опубликование списков врагов народа и т. п.).

В области судебной ВЧК должна была выполнять функции органа дознания: она могла вести расследование, «поскольку это нужно для пресечения», затем вскрытые ею дела должны были поступать в следственную комиссию для предварительного следствия и передачи в суд.

Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией создавалась как аппарат, опирающийся на помощь и содействие широких масс трудящихся, кровно заинтересованных в безопасности советского строя. Чекисты пошли на фабрики, заводы, в воинские части, широко оповестили рабочих, солдат, матросов о своих задачах, просили их сообщать сведения о контрреволюционерах и приглашали принять активное участие в работе ВЧК. Объявления об этом публиковались и в газетах. ВЧК нередко выдавала ордера для производства арестов и обысков наиболее сознательным рабочим, солдатам и матросам. Популярность ВЧК росла; имея многих добровольных помощников, она могла немногочисленным аппаратом выполнять большие задачи. Видный чекист М. Я. Лацис впоследствии писал: «В первые месяцы работы ВЧК в Москве в ее аппарате насчитывалось всего 40 сотрудников, включая сюда и шоферов и курьеров. Даже к моменту восстания левых эсеров в ВЧК число сотрудников доходило только до 120 человек. Если все же ВЧК осуществляла сравнительно большую работу, то главным образом благодаря содействию населения. Почти все крупные заговоры были раскрыты указанием населения. Первая нить бралась от них, этих добровольных и бесплатных сотрудников от населения и потом уже разматывалась аппаратом ВЧК».

Сложность и специфичность работы ВЧК, большие права, предоставленные ее сотрудникам, требовали от чекистов большевистской идейности, преданности революции, высокой сознательности, честности и самоотверженности. Кроме того, необходимыми качествами чекистов Ф. Э. Дзержинский считал сдержанность и вежливость. В одной из инструкций в 1918 г. он писал: «Вторжение вооруженных людей на частную квартиру и лишение свободы повинных людей есть зло, к которому и в настоящее время необходимо еще прибегать, чтобы восторжествовали добро и правда. Но всегда нужно помнить, что это зло, что наша задача – пользуясь злом, искоренить необходимость прибегать к этому средству в будущем. А потому пусть все те, которым поручено произвести обыск, лишить человека свободы и держать их в тюрьме, относятся бережно к людям, арестуемым и обыскиваемым, пусть будут с ними гораздо вежливее, чем даже с близким человеком, помня, что лишенный свободы не может защищаться и что он в нашей власти. Каждый должен помнить, что он представитель Советской власти – рабочих и крестьян и что всякий его окрик, грубость, нескромность, невежливость – пятно, которое ложится на эту власть». А в «Инструкции для производящих обыск и дознание» Ф. Э. Дзержинский писал: