Коллектив авторов - Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг. - люди, события, документы

14 августа К. Шнурре направил посольству Германии в Москве отчет о своем новом разговоре с Г. Астаховым. В нем сообщалось, что советское правительство было бы заинтересовано провести с Германией не только экономические переговоры, но и обсудить иные аспекты двусторонних отношений, касающиеся прессы, культурного обмена, Польши и ранее заключенных советско-германских договоров, переговоры по которым проходили бы в Москве. На вопрос Шнурре, какое значение придает советское правительство польскому вопросу, Астахов ответил, что он не получил специальных инструкций на этот счет, однако главным для него является указание действовать в решении поставленных задач «последовательно» (by degrees) [152] Documents on German Foreign Policy 1918–1945. Series D (1937–1945). Vol. VII. P. 58–59. .

В тот же самый день, 14 августа, министр иностранных дел Германии И. Риббентроп направил немецкому послу в Москву Ф. Шуленбургу инструкции, чтобы тот в разговоре с В. Молотовым утверждал, что идеологические разногласия не мешают сотрудничеству между Германией и СССР, так как между ними нет реального конфликта интересов. В инструкциях также подчеркивалось, что кризис в немецко-польских отношениях и английская политика неотложно требуют прояснения в советско-германских отношениях, и Риббентроп готов прибыть в Москву для обсуждения этих вопросов.

Хочу обратить внимание на то, что как Москва, так и Берлин, рассматривали польский вопрос как главный или один из главных, от совпадения или близости позиций по которому зависела нормализация советско-германских отношений. Об этом свидетельствует и известное послание А. Гитлера И. Сталину от 20 августа 1939 г., которое по указанию И. Риббентропа было передано Ф. Шуленбургом В. Молотову. В нем фюрер писал, что сущность дополнительного протокола, который хочет подписать советское правительство вместе с Договором о ненападении, сможет на месте определить только ответственное немецкое политическое лицо, посланное в Москву (пункт 4 послания). В 5-м пункте говорилось о том, что напряженность между Германией и Польшей стала нестерпимой, что было явным знаком для Сталина, чтобы тот готовился к скорой немецко-польской войне. В 6-м, последнем пункте отмечалось, что И. Риббентроп может приехать в Москву 22-го или, в крайнем случае, 23-го августа 1939 г.

Как известно, за советско-германскими переговорами очень внимательно и с обоснованными тревогой и обеспокоенностью следили в Польше. Сразу после заключения пакта Молотова — Риббентропа руководитель разведывательного пункта при польском консульстве в Минске майор Р. Протасовицкий (один из лучших польских разведчиков на территории СССР) письменно рапортовал в Варшаву, что «трактат содержит секретные военные и территориальные клаузулы, которые касаются прибалтийских государств, Польши и, возможно, Румынии» [153] Wrzesień 1939. Radzieckie zagrożenie Rzeczypospolitej w dokumentach, relacjach i wspomnieniach. Warszawa, 2005. S. 221. . Срыв переговоров с английско-французской военной миссией, которая, по его словам, «уже фактически отдала Советам на откуп балтийские государства, принимая советское определение понятия об опосредованной агрессии», произошел в результате невозможности согласовать взгляды относительно Польши и в связи с тем, что Германия заплатила в этом вопросе большую цену, чем союзники.

Р. Протасовицкий писал также в рапорте, что в скорой войне Польши и, возможно, союзников против Германии, выступит и Советский Союз. Но не в формальном военном союзе с Германией, а самостоятельно, в собственных интересах и с конкретно обозначенными целями, учитывая необходимость считаться с антисоветской позицией советского общества и Коммунистического Интернационала. В этом рапорте он определял срок вооруженного выступления СССР именно «в момент, как только вырисуется стратегическое разрешение на польско-немецком фронте», добавляя, что в связи с этим следует ждать срочного выхода СССР из конфликта с Японией [154] Ibidem. .

В обзорах английской печати, составленных Вторым западным отделом НКИД СССР, пересказывались сообщения газет о советско-германских переговорах. Московский корреспондент газеты «News Chronicle» В. Бартлет писал 23 августа 1939 г. в статье «Задача Риббентропа в России» о том, что сами немцы были удивлены подписанием пакта Риббентропом, который в 1936 г. заключил Антикоминтерновский пакт [155] АВПРФ. Ф. 69. Оп. 28. 11. 98. Д. 24. Л. 62. . На следующий день В. Бартлет, комментируя 3-х часовую встречу Риббентропа с Молотовым, отмечал: «Советские круги твердо уверены, что советско-германское военное сотрудничество невозможно». Согласно его мнению, решение СССР подписать пакт уже усилило Германию и ослабило Польшу. Однако если Россия сделала оговорку в пакте относительно Польши, а Германия ради дружбы с Россией согласилась признать эту оговорку, то тогда войны не будет, заключал британский журналист. В этом предложении, как можно заметить, содержатся догадки о каких то тайных «оговорках» в пакте, которые на самом деле оказались дополнительным секретным протоколом.