Коллектив авторов - Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг. - люди, события, документы

Одной из главных задач третьего пятилетнего плана, принятого в апреле 1937 г., была задача коммунистического воспитания масс и ликвидации пережитков капитализма в сознании людей. Самым распространенным пережитком объявлялась религия. Более того, утверждалось, что дальнейший рост и процветание СССР наталкиваются на противодействие со стороны капиталистического окружения. В числе подобных попыток не последнее место занимала и «гнусная деятельность международной поповщины», призывавшей к «крестовому походу» против большевиков. Поэтому партия потребовала от каждого коммуниста, комсомольца, от каждого активиста — антирелигиозника «сознательного вмешательства в процесс организованной помощи массам в их освобождении от религиозного дурмана». Пропаганда безбожия велась под лозунгом. «Борьба с религией есть борьба за социализм» [509].

В западных областях в борьбе с религией применялся богатый арсенал атеистической пропаганды, накопленный в 1920-е — 1930-е годы в СССР. Большевики придавали ей острую классовую направленность. Наступление на церковь советская власть начала с уничтожения материальной базы церкви и духовенства. Уже 29 октября 1939 г. было объявлено о национализации церковной собственности. В соответствии с практикой Восточной Белоруссии межвоенного периода предпринимались шаги по изъятию храмовых ценностей, колоколов, обложению духовенства завышенными налогами. Эта практика использовалась и в Западной Белоруссии [510]. Все служители культа облагались подоходным налогом и культсбором. Обычно финотдел узнавал о размере дохода священников и облагал их налогом в несколько раз большим, чем весь доход. Так, Белицкий священник был обложен налогом в 6000 руб., а он подал годовой доход в 3000 руб. Священники в Хотенчицах и Ховхле были обложены налогом в 9000 руб. В результате здесь были прекращены богослужения. Священник в Мире был обложен налогом в 15 000 руб. в год. Во многих приходах верующие начали собирать пожертвования на оплату непосильных налогов на священников. Так, в деревне Бостынь Лунинецкого района поп Вечерко для уплаты налога организовал сбор средств от 10 до 15 руб. с каждого крестьянского двора [511].

Ликвидировались позиции церкви в сфере образования. Были закрыты все духовные учебные заведения, запрещалось преподавание Закона Божьего в школе. Однако попытки органов народного образования искоренить религиозность школьников путем атеистической работы не увенчались успехом. В докладной записке о состоянии антирелигиозной работы в Слонимском районе за 1940 г. сообщается: «Антирелигиозная работа среди детей ведется от случая к случаю, она затруднена еще тем обстоятельством, что многие учителя сами не порвали с религией. Учитель деревни Хадевичи Петрарецкого сельсовета Томильчик заявил: «Никто меня не убедил, что нет Бога, и вы меня не убедите. В этом духе я буду воспитывать детей». Учительница Жировичской школы Ванда Кравчик высказала работникам РОНО: «Меня воспитывали в религиозном духе, и я такой останусь» [512].

В отходе народа от религии большевики важное место отводили культурно-массовой работе. Вместо храмов народ завлекали в дома соцкультуры, избы читальни, библиотеки, кинотеатры и иные культпросветучреждения, вместо молитв и обрядов им предлагалось слушать лекторов, радио, смотреть кинофильмы, участвовать в художественной самодеятельности. Однако многие из «очагов культуры» существовали формально, не оказывали значительного влияния на мировоззрение населения, особенно сельского, не меняли его отношение к религии. Это признавалось и в письме ЦК КП(б)Б от 21 октября 1940 г. «О недостатках в работе партийных и советских органов в западных областях Белоруссии»: «Избы-читальни, которые должны быть превращены в очаги культурно-массовой, политической работы, во многих случаях бездействуют: обставлены малокультурно, неуютно, кадры зачастую подобраны неудачно, а в некоторых случаях на работу заведующих избой-читальней пробрались классово враждебные элементы» [513].

Одним из приемов атеистической атаки на религию и церковь стало шельмование духовенства в статьях, памфлетах и карикатурах. Эта «традиция» началась в 1930-е годы, когда «воинствующие безбожники», подогреваемые массированной сталинской пропагандой, срывали с храмов кресты, жгли на кострах иконы, богослужебные книги, церковную утварь.

Духовенство представлялось не иначе как «мракобесы», «черное воинство», «слуги мирового империализма», выставлялось в уродливо-карикатурной форме. Такие характеристики должны были пробуждать у верующих если не ненависть, то хотя бы недоверие к «слугам божьим».