Коллектив авторов Лебедев С. В., - Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском

Утомленный утренними заявлениями и видимо потрясенный, генерал-губернатор к вечеру занемог и на следующий день не делал приема, хотя продолжал заниматься также неутомимо, впрочем здоровье его вскоре поправилось.

Распределение его занятий было достойно внимания; конечно, не много на свете людей, которые могли бы посвятить в течение нескольких лет столько же часов в день усиленной и внимательной работе, сколько посвящал ей ген. Муравьев. Внимание было отличительною чертою в занятиях Михаила Николаевича. Он как бы увлекался всяким делом, которым был занят в данную минуту, но это увлечение, ни на миг не ослабевающее, было не что иное, как изумительная энергия и сила мысли, выработанные в течение долголетней деятельной жизни и согретые высоким патриотизмом.

День его начинался довольно рано. В 8-м часу он подымался снизу (где пил кофе) в свой кабинет и в то же время посылал за генералом Лошкаревым, а впоследствии за полковником Черевиным. Утром докладывались бумаги, полученные из Петербурга в течение ночи, диктовались ответы на телеграммы, назначалось за кем послать и отдавались другие текущие приказания. После того принимаем был комендант с рапортом о числе арестантов, засим губернский почтмейстер, д. с. с. Россильон. Он читал выдержки из иностранных газет и надо заметить, что генерал-губернатор часто позволял пропускать такие статьи, какие вымарывались в Петербурге, - так мало он придавал значения западным ругательствам. Барон Россильон приносил также список всех писем, полученных в это утро, в алфавитном порядке, и если какое-нибудь имя было подозрительно, то письма вскрывались. После губернского почтмейстера генерал-губернатор выслушивал доклады по следственным делам и подписывал по ним решения; в первое время докладывал все следственные дела г. Неелов, но, с учреждением в октябре 1863 г. при штабе Виленского военного округа временного полевого аудиториата, он был назначен обер-аудитором и докладывал, по утрам же, дела военно-судные, а дела следственные перешли к г-ну Яковлеву, бывшему делопроизводителю динабургской следственной комиссии, около того же времени упраздненной. Оба они были примерные, честные и неутомимые труженики; через руки их прошли тысячи дел и все были рассматриваемы с одинаковою тщательностью. Г. Яковлев со своими чиновниками и писарями помещался также в особой канцелярии, занимая отдельную часть ее, пока не получил управление политическим отделением. Часов в 11 являлся полицмейстер с рапортом и докладывал; затем виленский губернатор, а в приемной уже собирались представляющиеся и должностные лица, почти ежедневно появлявшиеся к этому времени, как то: попечитель Виленского учебного округа Иван Петрович Корнилов, начальник полицейского управления С.-Петербурго-Варшавской железной дороги полковник Житков, заведующий тюрьмами полковник Петр Семенович Лебедев, а впоследствии полковник Бушен, военный начальник виленского уезда князь Хованский, командующий войсками в губернии (сперва генерал Дрентельн, по уходе гвардии - князь Яшвиль, а по смерти его, с февраля 1864 г., - генерал Криденер), все чиновники особых поручений, адъютанты и разные другие лица. Иногда в это же время посещал генерал-губернатора митрополит Иосиф. Начальник края выходил встречать его в первой зале, а провожал до дверей прихожей. Архипастырь едва уже двигался, но каждое посещение его продолжалось не менее получаса.

После приема, который мною был уже описан и на котором почти никогда не было дам, начальник края принимал отдельно попечителя округа, разных приезжих, которых просил обождать, и других из экстренных посетителей; нередко беседовал он о делах церкви с священником Антонием Пчелкою и с католическим прелатом Немекшею, всецело руководившим делами Виленской епархии. Начиная со 2-го часу докладывал правитель канцелярии г. Туманов свой нескончаемый доклад, постоянно прерываемый депешами и другими экстренными делами; г. Туманов жаловался, что никак не может доложить всех своих бумаг и часто дожидался доклада по нескольку часов сряду. В 4-м часу приезжал начальник окружного штаба, генерал Циммерман, и доклад его длился до обеда.

В 5 часов семейство генерал-губернатора, несколько приближенных, дежурный адъютант и ординарец собирались в столовую; большею частью было человека два, три приглашенных, из высших должностных лиц или приезжих. Вообще приглашение к обеду в дом генерал-губернатора делалось редко и считалось между служащими за особенную честь.