Владимир Сядро - Загадки истории. Маршалы и сподвижники Наполеона

Но неужели лишь эти две причины послужили поводом для столь неординарного решения Наполеона? По официальной версии, шведскую корону маршалу Бернадоту предложил капитан Карл Мернер, который имел мощную негласную поддержку в лице влиятельных шведских военачальников. Однако основная нить интриги тянулась в Россию, к Александру I, через его флигель-адъютанта, подающего большие надежды 25-летнего полковника Александра Ивановича Чернышева, который являлся личным представителем российского императора во Франции. Официально он занимался курьерской доставкой почты между Александром I и Бонапартом, а по сути, был тайным осведомителем. Чернышев блестяще справлялся с этой ответственной задачей, поставляя с ноября 1810-го по февраль 1812 года русскому командованию конфиденциальные сведения, значение которых трудно переоценить.

В 1810 году Александр I приказал Чернышеву навестить в Стокгольме Бернадота, чтобы выяснить политические предпочтения кронпринца Швеции. Дружеские отношения между Чернышевым и Бернадотом установились еще в бытность последнего маршалом Наполеона, поэтому полковник блестяще справился с поставленной задачей. Это и послужило отправной точкой для последующей тесной дружбы между Россией и Швецией. Бернадот пообещал Чернышеву, что в случае утверждения его как регента Швеция никогда не выступит против России, подчеркивая, что нисколько не разделяет имперской доктрины Наполеона и его грандиозных захватнических планов. Он гарантировал Александру I свою полную лояльность по отношению к России. Искушенный в дипломатии маршал не без оснований полагал, что если шведы обратятся с предложением его кандидатуры к Бонапарту от своего лица напрямую, то наверняка получат отказ.

Чернышев колебался, стоит ли доверять обещаниям Бернадота и способствовать его восхождению на шведский трон или же, наоборот, воспрепятствовать этому? Принимая во внимание то особое положение, которое маршал занимал среди наполеоновского окружения, он склонился к первому варианту. Большую роль в продвижении Бернадота на шведский трон сыграла также любовница Чернышева, сестра Наполеона княгиня Полина Боргезе. План по воцарению в Швеции человека, дружески относящегося к России, был блестяще воплощен в жизнь: Государственный совет Швеции поддержал кандидатуру Бернадота, выдвинув лишь одно условие – принятие лютеранской веры. После выполнения этого условия 5 ноября 1810 года Жан Батист Бернадот был официально усыновлен шведским королем под именем Карла Юхана. О своих политических симпатиях кронпринц заявил уже на первой аудиенции русскому послу Сухтелену 27 ноября 1810 года: «Я верю, что счастье Швеции неотделимо от мира с Россией». Более того, когда разговор коснулся потери Швецией Финляндии, он объявил, что «по своему географическому положению Финляндия должна принадлежать России».

Александр I счел «шведскую операцию по воцарению Бернадота» несомненным успехом русской дипломатии и наградил Чернышева орденом Святой Анны. Таким образом, российский император заполучил в стане врага умного, расчетливого и тщеславного союзника, о чем никак не мог догадываться Наполеон. Самоуверенность французского императора сыграла с ним злую шутку: он был убежден, что родственные узы, свято чтившиеся на Корсике, никогда не позволят Бернадоту предать его. Кроме того, он полагал, что его ставленнику, учитывая происхождение, буйный темперамент и гордый нрав, придется очень нелегко среди надменной шведской аристократии. И это непременно должно заставить новоиспеченного кронпринца искать защиты у французской стороны. Но великий полководец просчитался. После нападения Наполеона на Россию тщеславный Бернадот, мечтавший о французском троне, начал исправно снабжать Александра ценной информацией. Таким образом, выдвижение нелюбимого родственника на роль наследного принца Швеции явилось роковой ошибкой Бонапарта. Будучи уже в изгнании, он с досадой отмечал, что если бы мог предположить, что Швеция не поддержит его в боевых действиях против России, то он вообще не начинал бы эту кампанию. Бонапарт утверждал: «Я отнюдь не повлиял на возвышение Бернадота в Швеции, а ведь я бы мог тому воспротивиться. Россия, помню, поначалу была весьма недовольна, ибо воображала, что это входит в мои планы».

Правомерен вопрос, почему Бернадот не поддержал Наполеона, но и в открытую не стал ему противостоять? Ответ на этот вопрос в какой-то степени содержится в предыдущих разделах этой главы, повествующих о взаимоотношениях этих великих французов. Но на некоторых моментах из их прошлого стоит остановиться поподробнее.