Василий Молодяков - Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки

Георгий Александрович Астахов — пожалуй, самый незнаменитый из героев нашего исследования, но отнюдь не самый незаметный или неинтересный. История его богатой событиями жизни — история целого поколения «детей страшных лет России». Начиналось все благополучно: родился в 1897 г. в Киеве, в казацкой дворянской семье, в 1915 г. окончил гимназию в Новочеркасске и поступил на романо-германское отделение историко-филологического факультета Московского университета. В 1918 г. молодой Георгий Астахов с головой ушел в революцию, вступил в большевистскую партию и успел побывать корреспондентом РОСТА в Берлине еще до Ноябрьской революции. Затем участие в гражданской войне на Кавказе, где он проявил себя толковым журналистом, редактором и пропагандистом, а также литератором — в ту пору «пролеткультовского» толка. В качестве редактора владикавказской газеты «Коммунист» участвовал в публичном диспуте о Пушкине против… Михаила Булгакова. «Пушкина он обработал на славу», — с юмором вспоминал Булгаков в «Записках на манжетах». С годами настрой Георгия Александровича стал более умеренным, но вкусы в корне не поменялись. В тридцатые годы одним из его близких друзей был Михаил Шолохов.

В 1920 г. по предложению Кирова Астахов возглавил информационное бюро РСФСР в Тифлисе — столице независимой «меньшевистской» Грузии, затем бюро печати полпредств в Турции (1922–1923), Германии (1924–1925) и Японии (1925–1928) в ранге первого секретаря. Затем Георгий Александрович от пропаганды переходит к дипломатии, получив самостоятельное назначение в Йемен, где 1 сентября 1928 г. подписал договор о дружбе и торговле — первый договор СССР с арабской страной. После недолгого пребывания в должности заместителя редактора иностранного отдела «Известий» (1929–1930) Астахов вернулся на дипломатическую службу: в ранге советника работал в Анкаре (1930–1933) и Лондоне (1934–1935), был уполномоченным НКИД в ЗСФСР [25] Закавказская Советская Федеративная Социалистическая Республика до ее разделения на Азербайджанскую, Армянскую и Грузинскую ССР в 1936 г. (1935–1936), возглавлял Отдел печати Наркоминдела (1936–1937). Опубликовал— в основном под псевдонимами Гастов и Анкарин — много статей и несколько популярных книг о Турции, Японии и Йемене, вполне ортодоксальных по тону и оценкам, но отличающихся знанием дела и умением анализировать события. К моменту назначения в 1937 г. советником в Берлин, где полпредство переживало очередную чистку, это был проверенный партиец, опытный дипломат и талантливый журналист, не замеченный ни в каких «уклонах» (1).

Воспоминаний об Астахове сохранилось очень мало — их приходится собирать по крупицам. «Он принадлежит к породе чудаков, которые встречаются иногда среди людей науки; он и был бы, вероятно, незаурядным ученым по восточным вопросам, если бы все сложилось иначе. У него ясный, светлый ум, большая внутренняя дисциплинированность и, наряду с этим, какая-то несуразность, нескладность в повседневных делах… Астахов… исключительно честный, органически неспособный ни в крупном, ни в мелочах обмануть то доверие, которое ему оказывалось…». Так писала в НКВД его жена Наталья, хлопоча за арестованного мужа (2).

Бывшему сослуживцу по токийскому полпредству Григорию Беседовскому он запомнился как «чрезвычайно нервный человек, временами стоявший на грани нормальности. Он очень интересовался Японией, изучил японский язык, хорошо знал внутреннюю японскую жизнь. В своих взглядах на советскую дальневосточную политику Астахов, как, впрочем, и Кузнецов (первый секретарь. — В.М. ), полностью разделял линию Коппа и не стесняясь критиковал Карахана и Политбюро» (3).

Сообщения перебежчиков — не самый надежный источник, особенно в случае Беседовского, специализировавшегося на фальсификации советских мемуаров, включая «дневник Литвинова» [26] Тьерри Вольтон, автор известной книги «КГБ во Франции», придерживается мнения, что фальшивки Беседовского объективно работали на положительный образ Сталина и СССР; в эмигрантской среде циркулировали слухи, что Беседовский в период «невозвращенства» стал советским агентом. . Однако, когда он работал над своими «записками бывшего советского дипломата», Астахов был еще мало кому известен, самостоятельной роли в Большой Политике не играл, а потому не представлял интереса для любителей сенсаций и разоблачений. В книге Беседовского достоверная информация перемешана с сомнительной и просто неверной. Здесь, видимо, тот же случай: вопреки утверждениям автора, Георгий Александрович не происходил из «духовного звания» и не был «уроженцем Донской области», а лишь жил там; сомнительным является и указание на его приверженность «литвиновской» линии, что не подтверждается никакими другими источниками.