Алексей Величко - Византия в эпоху иконоборчества

Весной 718 г. к нему на помощь все-таки прибыл большой флот под командованием Софиана, куда входило более 300 судов с хлебом. Корабли стали на якоря возле Вифинии, опасаясь подойти к Константинополю ближе из-за «греческого огня». Затем прибыл второй арабский флот из Африки, который нвел флотоводец Изид, численностью около 360 кораблей. Обе армады объединились и направились к Константинополю, но навстречу им Лев III уже направил быстроходные суда с неизменным «греческим огнем». На свою беду, арабы не учли, что многие наемные моряки их флота являются христианами, желавшими помочь своим собратьям в тяжелой ситуации. Поэтому, когда начался бой, арабский флот потерпел сокрушительный разгром, а продовольствие и припасы достались византийцам18.

Деморализованные арабы пытались обеспечить себя снабжением путем грабежа, но отряды мардаитов (ливанских разбойников-христиан, служивших Византийскому императору), расположенные в Ливе и Софоне, непрестанно нападали на них, от чего мусульмане несли большие потери. Прибавили активности и болгары, от меча которых погибло, как говорят, более 22 тысяч арабских воинов19.

Положение Масальмы из тяжелого быстро стало безнадежным – его солдаты ели падаль и даже собственные испражнения. Как и следовало ожидать при таком уровне смертности, вскоре арабов поразила чума, ежедневно уносившая сотни жизней20. Каковы же были их мучения, когда они видели, как византийцы беспрепятственно ловят рыбу в проливе на их глазах, ничего не опасаясь!

Наконец, совершенно деморализованный, по приказу халифа 15 августа 718 г. Масальма снял осаду. Сухопутное войско переправили на оставшихся кораблях на материк, и оно направилось к Дамаску, поражаемое чумой и преследуемое летучими отрядами византийцев. Остатки флота отплыли в Африку, но буря, разыгравшаяся в Эгейском море, окончательно уничтожила его. Судя по описанию событий, шторм вызвал подводный вулкан, проявивший невероятную активность. В результате из 2600 кораблей обратно вернулось только 5 (!), а из 180 тысяч солдат – не более 40 тысяч21. Эта утратившая внешние признаки армии, обнищавшая, лишенная оружия и снаряжения толпа уже не способна была к наступательным операциям.

Не случайно в течение многих лет арабы оправлялись от нанесенного им поражения и фактически прекратили военные действия в других направлениях. Историки в один голос утверждают, что своей победой Лев III спас не только Римскую империю, переживавшую глубочайший кризис, но всю Европу и вообще христианскую цивилизацию. Победа Льва III была тем более блестящей, что не стоила Римской империи почти никаких людских потерь. Соотношение погибших являлось настолько ошеломляющим, что арабы были потрясены – никто и никогда ранее не добивался в войне с ними таких успехов. Их поразила гибель лучших воинских подразделений, полководцев, офицеров и всего громадного флота.

Только в 732 г. арабы осмелились начать военные действия, переправившись через Пиренеи на Юге Франции и столкнувшись с франками. Однако их относительно немногочисленное войско – не более 35—40 тысяч воинов, окажется разгромленным Карлом Мартеллом. Нет никаких сомнений в том, что победа франков была предопределена Львом Исавром в 718 г. – у арабов просто уже не оставалось людских ресурсов, чтобы, как раньше, обеспечить подавляющий перевес своей армии над противником и воевать на два фронта одновременно. Не случайно битву при Пуатье многие специалисты именуют «лишь эпизодом в долгом деле изгнания арабов из Южной Галлии»22. Впрочем, этой истории мы коснемся немного ниже.

Нет никаких сомнений в том, что победа Льва Исавра над арабами у стен своей столицы относится к наивысшим военным достижениям всемирной истории. И вновь выделился почерк полководца – не вступая во фронтальные столкновения, заставляя врагов действовать по своему плану, Римский император сохранил собственные силы, многократно уступающие врагу, и использовал естественные стихии для уничтожения арабов.

Второе испытание, выпавшее на долю Льва Исавра, заключалось в необходимости вести борьбу с узурпаторами. Опасность подстерегала его царствие с первых же месяцев. Уже в 717 г., получив известие об осаде арабами Константинополя, командующий сицилийским войском Сергий решил венчать на царство некоего Василия, которого переименовал для благозвучия в Тиверия. И на этот раз законный царь продемонстрировал завидную решительность и оперативность. Он тут же направил в Сицилию своего чиновника Павла, назначив того патрицием и новым правителем острова.