Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

К удивлению Морроу, Руис отправился в конце мая в Ватикан без Берка, чтобы получить благословение Папы Римского на примирение с правительством. Однако Ватикан «добро» не давал, причем, по данным Морроу, потому, что некие круги в Мексике советовали не заключать мира с Кальесом, а дожидаться прихода к власти Обрегона.

3 июля 1928 года Морроу вернулся в Мехико из США, где он проводил отпуск.

Несмотря на продолжавшиеся попытки убить Обрегона (в его предвыборные штабы закладывались бомбы), 1 июля 1928 года на президентских выборах он одержал ожидаемую победу, получив 1,64 миллиона голосов. 7 июля американского посла принял Кальес, и они проговорили полтора часа. Посол США прямо сказал Кальесу, что причиной краха мирной инициативы Берка является стремление определенных кругов заключить мир с Обрегоном. Кальес, в свою очередь, говорил, что Руис дал европейской прессе несколько интервью о своих секретных контактах с ним, и это вызвало «критику видных сторонников правительства» Мексики. Видимо, Кальес довольно прозрачно намекнул послу, что компромисса не желает как раз Обрегон.

В начале июля 1928 года стало ясно, кого на самом деле Обрегон считал самым опасным для себя человеком в Мексике. Опасаясь за свою жизнь, победивший на выборах генерал под предлогом войны с индейцами яки сосредоточил в Соноре 15-20 тысяч солдат, которые подчинялись ему лично. [728]Однако Кальес отдал приказ военному министерству перебросить войска из Соноры в Сан-Луис-Потоси, куда одновременно стягивались части и из других штатов. У Обрегона при этом раскладе оставались 6-7 тысяч солдат, а на границах Соноры сосредотачивалась группировка правительственных войск примерно в 20 тысяч человек, включая аграристов. Несколько генералов приехали в имение Обрегона и сообщили ему, что Кальес готовится нанести по избранному президенту удар, чтобы не допустить его вступления в должность. Обрегон решил лично выехать в Мехико, чтобы переговорить с президентом для «предотвращения новой гражданской войны». Многие соратники отговаривали его от этого опрометчивого шага. Глава предвыборного штаба Аарон Саенс специально выехал навстречу поезду Обрегона в Гвадалахару и умолял его не ехать в столицу.

Однако Обрегон решил поставить Кальеса на место и потребовать немедленной отставки всех близких к КРОМ министров федерального правительства (включая самого Моронеса), Амаро – с поста военного министра и Круса – с поста шефа столичной полиции. Помимо этого, Обрегон требовал замены командующих частями в Мехико, Пуэбле и Пачуке. «Если Кальес лоялен, то он не сочтет мои пожелания неудобными».

17 июля 1928 года Кальес принял Обрегона. Но не успел избранный президент сказать и нескольких слов, как Кальес прервал его и предложил обсудить все вопросы завтра. Сегодня же оба они очень заняты. Ведь Обрегону надо спешить на банкет, устроенный в ресторане «Ла Бомбилья» депутатами из Гвадалахары в честь его избрания.

Банкет действительно удался на славу. В зале играл оркестр. Обрегон ничего не заподозрил, когда под звуки его любимой песни «Лимонсита» к столу приблизился молодой художник и предложил взглянуть на шарж, который он только что сделал на избранного президента. Обрегон взял листок и похвалил мастерство шаржиста, посоветовав ему продолжать заниматься живописью. Это были его последние слова. Художник выхватил автоматический пистолет «стар» 35-го калибра и под музыку выстрелил в генерала шесть раз. Обрегон упал на уставленный яствами стол, затем сполз на пол. Он скончался на месте.

Ресторан «Ла Бомбилья» – место убийства Обрегона

Соратникам Обрегона удалось предотвратить линчевание убийцы на месте, и его передали в руки полиции.

Сначала террорист, доставленный в полицию, молчал. Его не сломили и жестокие пытки. Но когда пригрозили пытками членам его семьи, обещая, что будут бить детей головой о стену, убийца, которого звали Хосе Леон Тораль, «раскололся». Он попросил доставить его по одному адресу по улице Сарагоса, где он хотел бы получить совет своих друзей. Просьбу заключенного выполнили, и дверь полиции открыла бывшая монахиня Консепьсон Асеведо де ла Льята.

Тораль, родившийся 23 декабря 1900 года в семье шахтера в Сан-Луис-Потоси, был членом Лиги защиты религиозной свободы. Он посещал в Мехико подпольный храм (о котором, впрочем, все знали). Им как раз и заведовала Консепьсон Асеведо де ла Льята – «матушка Кончита». Она была настоятельницей монастыря капуцинов, а после его закрытия властями жила с несколькими бывшими монахинями в том доме, куда привел полицию Тораль. «Матушка Кончита» держала у себя двух тарантулов, которых в честь ненавистных президентов назвала Обрегон и Кальес. Еще весной 1928 года она убедила фанатичную молодую католичку Марию Елену Мансано убить Обрегона отравленным скальпелем во время празднования очередной годовщины битвы при Селайе, но в последний момент покушение было отложено.