Муслим Мурдалов - Чечня археологическая, или Случайная находка Кавказской Нефертити. Документальный очерк к истории вайнахов

Чеченец явно хотел изгладить во мне впечатление предыдущей сцены и потом был любезнее и словоохотливее. Воспользовавшись его настроением, я подал ему карандаш и клочок бумаги и попросил нарисовать мне железку в том виде, в каком она была найдена в курганном склепе. Просьба эта и удивила, и рассмешила его, но он не решился все-таки отказать в исполнении ее. Присев к окну, мой милый хкдожник как-то особенно нелепо вложил карандаш между и безымянным пальцами правой руки, крепко притиснул его с другой стороны толстым, как обрубок дерева, большим пальцем и с отчаянными гримасами на лице начал водить им по бумаге. Работа тянулась бесконечно долго: художник чертил, перечеркивал и снова принимался чертить. Наконец из под его пальцев вырисовалась фигура, не оставлявшая сомнения в том, что в кургане действительно был найден крест. При этом рождалось еще убеждение, что на лицевой стороне креста находилось, если не распятие, то уменьшенное повторение креста платины. На мои расспросы Эльдар разъяснил, что печать найдена в одном кургане, а железные вещицы в другом. Оба кургана находятся в близком друг от друга расстоянии, не далеко от аула Чечен, расположенного на левом берегу реки Аргуна. Вещи, принесенные Эльдаром, очевидно, очень далеки по типу от вещей Хаспулата. В последних, как мы видели, преобладают бронза и глина, между тем первые состоят из железа, стекла и какого-то белого металла. На хаспулатовских вещах лежит печать первобытной грубости и неумелости в технике; вещи же Эльдара, в особенности печать, указывают на довольно высокую культуру. Отсюда само собою вытекает вывод, что как эти археологические находки, так и курганы, из которых они извлечены, – суть памятники различных эпох, отстоящих одна от другой, быть может на расстоянии многих столетий. Определить, хотя бы приблизительно, эпоху сооружения курганов с Хаспулатовскими находками, имеющими – к слову сказать – некоторое сходство с археологическими находками в Осетии, дело в высшей степени трудное, да едва ли даже и возможное при современном состоянии археологии, как науки. Трудно, конечно, определить и время сооружения курганов с находками Эльдара, но в этом отношении возможны, по крайней мере, некоторые догадки. В числе последних находок есть крест – символ христианства, следовательно, курган, из которого крест этот извлечен, не мог быть сооружен раньше появления христианства на Кавказе. Хотя христианская религия, через посредство Грузии и греческих колоний на восточном берегу Черного моря, проникла на северный Кавказ еще в первые века по Р. Х., однако трудно полагать, чтобы в район распространения ее в эту отдаленную эпоху входила и территория нынешней Чечни, лежащая на северо-восточном углу кавказского перешейка. При том, в то время она и в западной части Кавказа не могла стоять так высоко, чтобы к последователям ее принадлежали правители и именитые люди, удостоившиеся могильных курганов. В виду этого нужно искать другую эпоху сооружения курганов на чеченской плоскости для поклонников креста, и такой эпохой всего естественнее считать время процветания в юго-восточной Европе царства Хозарского, т. е. VII—X века христианской эры. Как известно, в Хозарии одновременно пользовались всеми правами гражданства три религии – христианство, мусульманство и иудейство. Известно также, что в пределы Хозарского царства весьма долго входил также весь западный берег Каспийского моря с приморскими городами Семендром и Ганжей (нынешний Петровск). Чеченская плоскость, составляющая продолжение прикаспийской степи, неизбежно, должна была тоже входить во владения хозарских каганов, а потому христианство и на ней пользовалось одинаковыми правами с другими, существовавшими в государстве, религиями. Вот в этих данных и лежит основание к догадке, что курганы с христианскими памятниками относятся к указанной эпохе. Можно спросить: почему же не к эпохе более поздней, чем время существования разноплеменной Хозарии? Ответ на этот вопрос дает сама история, свидетельствующая, что с момента падения хозарского царства и вплоть до начала настоящего столетия северо-восточный угол Кавказа или западное побережье Каспийского моря находилось в беспрерывном и безраздельном распоряжении мусульманского мира, а этот мир, представителями которого были здесь татары – монголы, проявил себя, как злейший враг и истребитель всяких следов христианства.

Нахождение в кургане печати с описанным выше рисунком нисколько не противоречит приведенному мною соображению, а скорее подтверждает его. С одной стороны, художественность рисунка на печати переносит нас к поре довольно высокой культуры хозар, находившихся в постоянных сношениях с представительницею цивилизации того времени – Византией, а с другой, самое существование рисунка указывает на домусульманскую эпоху в стране, так как с водворением господства ислама должны были исчезнуть всякие воспроизведения людей и животных. Что касается искусственного крокодила, то это может быть и амулет юго-восточного происхождения, а может быть, и просто какое-нибудь украшение одежды или конской сбруи. Вообще, судя по археологическим находкам, сделанным не на Кавказе только, но и в других местах Европы и Азии, человек минувшего времени больше, чем мы, любил придавать предметам домашнего обихода формы представителей животного царства. Еще одно замечание, чисто археологического свойства. Не смотря на резкое несходство курганной добычи, представленной мне двумя чеченцами, самые курганы, из которых она извлечена, находятся на одной и той же, относительно не большой, чеченской плоскости и весьма недалеко друг от друга. Это указывает, что к курганным находкам нужно относиться очень осмотрительно, отнюдь не доверяясь территориальному размещению курганов, таящих находки в своих недрах. Если курганы, находящиеся на расстоянии десятков и даже сотен верст друг от друга, могут быть памятниками одной эпохи и одного народа, то, с другой стороны, курганы, стоящие рядом, не редко представляют собою сооружения различных народов, живших в данной местности один после другого.