Максимилиан Маркевич - Падение Храма Соломонова

– Ты выдающийся поэт, писатель, литератор и стоический философ! С твоим умом ты не мог не знать, что после того как он убил свою мать Агриппину, в убийстве которой ты, как советник, был замешан, рано или поздно он доберется и до тебя. И когда три года назад умер твой защитник – префект преторианцев Бурр, ты оказался в немилости.

– Я непричастен к ее убийству, он тогда просто одурел! – прокричал Сенека. – Мое имя он специально опорочил или ты веришь, что я мог участвовать в убийстве моей защитницы? Ведь это она меня взяла в наставники к рыжебородому!

– Как это? Ты же сам только что говорил, что при тебе Нерон был самим совершенством. Оказывается, это ты его таким сделал!

– Ты сумасшедший! Ты такой же, как и он! Я воспитал не одного деспота, а двух! – воскликнул Луций Анней Сенека, хватаясь за голову.

– Ладно, давай по существу. Что ты конкретно от меня хочешь? – спросил раздраженно Тит, которого тот явно начал выводить из себя.

– Постоянное ощущение опасности порождает презрение к ней! Я эту мою цитату раньше часто говорил в своих речах, но и представить не мог, что она коснется меня самого. Уже три года я живу в страхе, и, наконец, он оставил меня. Теперь мне встретить смерть будет легче.

– Про что ты вообще говоришь? Кто тебе угрожает, Нерон? – как-то равнодушно спросил Тит.

– Я могу тебе доверять? Я совершил что-то ужасное! – Сенека выглядел так, как будто сейчас погибнет самой страшной смертью. – Обещай, что ты мне поможешь выйти сухим из воды, защитишь пред рыжебородым.

– Постараюсь, хотя я и сам могу сейчас оказаться в лучшем случае в опале. Так что там у тебя, выкладывай.

– Я оказался пленником заговора! Они меня заставили, сказали, что если я откажусь, меня убьют.

– Да говори уже! Заговор против Нерона, да?

Сенека кивнул. Затем из тоги вытянул папирус, на котором были все имена участников. Тит быстро просмотрел свиток.

– Вот это да! – удивился Флавий. – Тут такие имена… это же элита римского общества… Что? Этого не может быть… Ты что, разве я поверю, что Фений Руф, мой друг и префект преторианцев, участвует в этом! Кто этот безумец, что написал список?

– Тит, ты же знаешь, что Руф в опале, он хочет отомстить Тигеллину. А возглавляет этот заговор Пизон Гай Кальпурний. Фений и тебе хотел предложить участие в заговоре, но потом понял, что благоволение императора ты не поменяешь на риск, а, возможно, и смерть.

– Хорошо. Я так или иначе сейчас еду к императору. Мы вместе зайдем и расскажем все про заговор.

– Нет, ты что. Он меня первым делом убьет без разбирательств. Нет, я скоро выйду, а ты меня должен защитить, прошу… умоляю!

– Я не могу показать список, там мой друг!

Сенека сильно побледнел, казалось, он боролся с самим собой, чтобы открыть какую-то тайну:

– Друг? Который приказал отравить тебя, но случайно отравил твою мать!

От этих слов у Тита кровь вскипела в жилах. «Нет, этого не может быть, – подумал Флавий. – Это все провокация. Сенека мог обхитрить кого хочешь, это он все задумал. Видать, хочет, чтобы я убил Руфа и в благодарность за эти сведения спас его от гибели. А вдруг это правда? Моя любимая мать внезапно заболела и умерла. Лучше бы я выпил яд, и она бы меня сейчас похоронила».

Сенека находился напротив и внимательно наблюдал за всем, что происходило с собеседником. Наконец взяв себя в руки, Тит зловещим взглядом посмотрел на своего бывшего учителя:

– Если это так, ты знал об этом и не предупредил меня?

– Я не знал об их плане, только вчера они мне все рассказали. И я, рискуя жизнью, пришел к тебе, чтобы все сказать.

– Но зачем Руфу меня убивать? Да и потом, если меня хотели бы убить, легко бы это сделали. Я всегда хожу без охраны. Любой может подойти ко мне и ударить чем захочет.

– В последнее время тебя усиленно охраняют. Как будто ты не знаешь, что за тобой постоянно следуют преторианцы. Вот увидишь, когда тебя встретит Нерон, он уже будет знать, что я ехал вместе с тобой.

– Зачем меня охранять? – недоумевал Флавий, все это казалось ему нелогичным.

– Мы уже приближаемся к дворцу, – сказал Сенека, отодвигая шторку и выглядывая на улицу. – Остальное спроси у своего «друга», – он велел рабам остановиться и помочь ему выйти.

– Когда планируется покушение? – спросил выходящего Тит.

– Во время открытия Цереалийских игр!

– И последний вопрос: кто исполнитель отравления?

– Ваш личный эскулап Рубрий!

Тит был в недоумении и ужасе. Паланкин в это время двинулся дальше, приближаясь к Золотому дворцу Нерона.