Борис Бицоти - Крещение Осетии. В контексте российской политики на Кавказе

Если перемножить количество населенных пунктов, перечисленных Гильденштедтом в его описании Осетии (почти 200 наименований) 28 28 Гильденштедт И. Путешествие по Кавказу в 1770—1773 г. с. 235—238 на предлагаемое им среднестатистическое значение количества «семей» в одном населенном пункте, то мы получим число равное 10—12 тыс. домов или семей всех осетин вместе взятых. Цифра эта, разумеется, весьма условна – следует учитывать и то, что в части селений, названных Гильденштедтом в Южной Осетии, о чем автор сам и упомянает, население не исключительно осетинское, а смешанное.

К авторам, упоминающим численность осетин, также относятся два современника Гильденштедта и Георги – С. М. Броневский и Ю. Клапрот. Но оперируя числовыми значениями, оба ученых, увы, не раскрывают их происхождения и не называют своих источников. Таким числом является приводимое участником второго Персидского похода, чиновником канцелярии Цицианова и Гудовича, впоследствии чиновником министерства иностранных дел Семеном Броневским общее количество дворов или домов в Осетии – 30 000. Как Броневский приходит к этой цифре сказать сложно. Книга Броневского к сожалению не содержит подробного описания Осетии. Она содержит описание черкесов, дагестанцев и др. народов Кавказа, но не осетин. В предисловии к изданию автор оговаривается, что книга незакончена. Но что именно помешало автору составить описание Осетии: незнание края или нехватка времени? Учитывая то, что автор умер спустя десять лет после издания книги, в последнем можно только усомниться. Броневский очерчивает границы Осетии в рассказе о кабардинцах и ингушах, упоминая осетин как их соседей, но отдельной подробной главы об осетинах в книге нет. Говоря о численности осетин, в сводной таблице численности всех кавказских жителей в начале книги, автор, в отличие от данных о других регионах, 29 29 Броневский приводит развернутое число душ, в частности, в Грузии, где находился по долгу службы и Дагестане, где проходил маршрут военной кампании, в которой он принимал участие. приводит лишь общую цифру. Закончи автор свое описание Осетии, мы могли бы судить о достоверности предлагаемых им цифр по глубине проработки материала. В существующем же виде цифра Броневского, увы, повисает в воздухе как и остальные неподтвержденные сведения эпохи.

Известно, что книга Броневского была написана в 1810 г. (до появления сведений о численности 1812 г.), но из-за работы над ней цензора вышла только спустя двенадцать лет в 1822 г., поэтому сведения о численности, полученные в 1812 г. в ней не были использованы. Персидский поход екатерининского периода, в котором участвовал Броневский, был, по сути, попыткой повторения Петровского персидского похода и также не проходил по территории Осетии. Вряд ли могла способствовать познанию Осетии и служба Броневского у Цицианова, фактически объявившего осетин вне закона. «Осетия, – пишет по этому поводу в своем очерке исследователь В. Чудинов, – представляла для нас страну замкнутую и большею частью неведомую. Даже после покорения восточного Кавказа наши сведения о ней оказывались значительно более туманными и сбивчивыми, чем о горцах Дагестана». 30 30 У Рейнеггса, к примеру. описание Дагестана выглядит подробнее, чем описание Осетии. Подобным же образом высказывается об Осетии француз Жан Франсуа Гамба, проехавший через Дарьяльское ущелье в описываемое время. «Прежде чем русские проложили дорогу от Моздока до Тифлиса, – пишет Гамба, – страна, через которую она проходила, была настолько мало известна, что обычно полагали, что Дарьяльское ущелье находилось не на Тереке, а на Арагви, реке, текущей в обратном направлении… и впадающей в Куру около древнего города Мцхеты…» 31 31 Гамба Ж. Ф. Путешествие по южной России и особенно по областям, расположенным по ту сторону Кавказа 1820—1824.

«Нигде в Кавказе, – пишет Броневский, – не сделано доселе ни точного исчисления дворов, ни переписи душ. Мы старались собрать сии сведения из разных изустных и письменных известий (…)». 32 32 Броневский С. М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, Ч. 1. с. 59 Этот отрывок наводит на мысль, что чиновник также находится в неведении относительно деятельности Осетинской Духовной комиссии, которая, производя крещение, регулярно отправляла подробные отчеты в Синод. Дело в том, что в период Цицианова и Гудовича деятельность комиссии была приостановлена, а, следовательно, и данные описи дворов осетинских уездов, составленной священниками комиссии, были, вероятно, недоступны Броневскому. Автор подробно описывает Дагестан, 33 33 Берег Каспийского моря был подробно исследован при Петре I в рамках подготовки первого Персидского похода. о котором явно знает не понаслышке, но не Осетию. Это видно и из того, что Броневский, упоминая осетин, прежде всего причисляет их частично к мусульманам-суннитам. Возможно это отчасти справедливо в отношении осетин-тагаурцев, с которыми правительство во времена Броневского имело дело, добиваясь контроля над дорогой, но никак не алагирцев, куртатинцев и южных осетин. Ни один другой источник в качестве основной характеристики осетин не называет принадлежность их к исламу.