Салават Асфатуллин - Башкиры в войнах России первой четверти XIX века

Итак, большой армии его из всех разных корпусов не более упущено как до 2-х тысяч человек. Из Ковно я по повелению вашей светлости перешёл реку Неман и вступил в границы неприятеля» [465].

В жизнеописании атамана Платова работы Михаила Астапенко и Владимира Левченко подсчитаны трофеи казачьего корпуса Матвея Ивановича: «Со времени перехода русской армии в контрнаступление и до захвата Ковно казаками Платова было уничтожено более восемнадцати тысяч солдат и офицеров, взято в плен более тысячи генералов и офицеров и тридцать девять с половиной тысяч солдат. Враг оставил сто пятнадцать знамён, триста шестьдесят три пушки и тысячу шестьдесят шесть зарядных ящиков». Правда, тут же приведён другой итог, подведённый самим Платовым М. И.: «Взято казаками пятьсот сорок семь пушек, знамён и эстандартов – более тридцати, и более семидесяти тысяч пленных, в том числе более десяти генералов различных классов и более четырёх тысяч офицеров» [466]. Возможно, Матвей Иванович считал с начала вторжения, а может, за тот же период, но трофеи всех казаков, включая и башкирских, и калмыцких.

Платов М. И. писал из Ковно: «Остатки европейцев, кои были в нечестивой армии коварного и злого неприятеля, возвестят соотчичам своим, каково ходить на Русь, больно и дерзостно задевать Россию. Познают и донских казаков, да и все пленные, коих у нас в России, по моему исчислению, более 50000 от меня доставлявшихся, подтвердят: кто поражал их нещадно, кто не давал спать и наималейшего роздыху, кто не допускал их фуражировать от дороги ни на сто сажен и кто взял у них при сражениях более 500 пушек» [467].

Башкиры сражались за общее Отечество мужественно. Вот мнение академика Тарле Е. В., полностью поддержанное профессором Бикмеевым М. А.: «Донские казаки, башкиры, татары (крымские – авт.), уральские казаки…сражались, по всем отзывам, замечательно, стойко и мужественно [468].

Ланжерон вспоминал, что в декабре 1812 года казаки захватили обоз генералитета Великой армии: «Среди них были кареты Наполеона: в них нашли его портфели, платье, приказы, скипетр и императорскую мантию,в которую, как рассказывали, нарядился какой-то казак». Об этом же писал в своей книге известный французский публицист А. Сюдр. Ефимов Д. Е. утверждал, что, следуя к Великой армии в 1812 г., Наполеон вёз с собой «всё нужное для коронования» [469].

В 1843 г. в Ковно был открыт памятник в честь событий 1812 года. Интересно, сохранили ли новые власти Литвы этот монумент?

При занятии Вильно нашими войсками Шварценберг стоял в Слониме, а Ренье в Ружанах. На совещании Шварценберга с Ренье было решено отступать первому на Белосток и Гродно, а второму через Шершево к Волчину. 1 декабря корпуса начали отступление. Подойдя к Белостоку, Шварценберг остановился, видя, что за ним следуют лишь лёгкие отряды. Князь Щербатов, посланный Васильчиковым, уговорил Шварценберга выйти из России без кровопролития, и тот 13 и 14 декабря выступил из Белостока в Высоко-Мозевец и к Ломзе. Ренье отступил 1 декабря и предполагал остановиться на некоторое время в Бресте, но, узнав о приближении Сакена, отошёл в Волчин и потянулся к Дрогочину; здесь он узнал о намерении князя Шварценберга отступить и последовал его примеру; 11 декабря он начал переправу через Буг и 14 декабря покинул Россию. Также путём сношений с австрийским генералом Фрелихом был уступлен партизану Давыдову Гродно. При вступлении в город Давыдов велел сносить всё бывшее в городе оружие и жечь прозрачные картинки с аллегорическими насмешками над русскими. Ксёндза, более других прославлявшего Наполеона, Давыдов в наказание заставил произнести речь с восхвалением государю, князю Кутузову, русскому народу и с проклятием Наполеону с его армией» [470].

В ночь на 7 декабря Александр I выехал из Петербурга в Вильно.

Из более чем полумиллионной французской армии бежало за границу всего несколько тысяч человек, не считая корпуса Шварценберга и остатков корпуса Макдональда. В Вильно Кутузов решил остановиться, мотивируя это, с одной стороны, тем, что нужно дать отдых армии и пополнить ее, так как она понесла значительные потери, а с другой, тем, что «война окончилась за полным истреблением неприятеля». Академик Тарле Е. В. с цифрами в руках убедительно показывает тяжесть зимнего похода по изгнанию неприятелей и для русской армии: «Когда Кутузов, пополнив после Бородина свою армию, выступил в октябре из Тарутина и пошёл сначала к Малоярославцу, а потом вслед за Наполеоном, у него было больше 97 тысяч человек, а в Вильну в середине декабря он привёл меньше 27500 человек. Так бедственны и трудны были условия этих бесконечных зимних переходов» [471].