Дмитрий Чайка - История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием

***

– Фредегонда! Да где эта ленивая потаскуха? – орала старая служанка Хенрике. Ее имя полностью соответствовало роду ее занятий ( 7).

Большой дом, в котором жил принц Хильперик со своей семьей, был сделан из бревен, обмазанных глиной. Четыре длинных строения стояли квадратом, образуя двор, по которому бегали куры и свиньи. В одном доме жил сам Хильперик с женой Аудоверой и детьми. В другом поселились два десятка его наложниц, вольных служанок и рабынь. В остальных домах располагались кладовые, хранилища зерна, конюшни и загоны для скота. Сзади были построены хижины слуг, представлявшие собой землянки со стенами из бревен, обмазанных глиной. Крыши были крыты соломой и имели дыру для выхода дыма. Хозяйство было огромным, и всю эту прорву народа нужно было регулярно кормить.

Тут, на севере, практически не было старых римских вилл, и не осталось почти никого, кто умел бы обрабатывать камень. Такие мастера еще были южнее Луары, и они строили только церкви. Повсеместная дикость, охватившая запад Империи, не обошла стороной и быт. Знатные сенаторские семьи жили в старинных зданиях, построенных далекими предками. Типичная римская вилла в центре имела большой кирпичный дом, крытый черепицей. Посередине его был перистиль, открытый двор с колоннадой и галереей. По периметру галереи располагались комнаты хозяев, залы и кухня. Слуги жили в деревянных флигелях сзади. Зачастую строения были соединены стенами или частоколом, а внешние окна делали крошечными. Впрочем, если в них не было особой надобности, то их закладывали совсем. Все-таки сейчас не благословенные времена императора Феодосия, когда можно было незамужнюю девушку из хорошей семьи отправить в соседний город с одной служанкой и крепким рабом. Франки, которые заселили земли, по большей части, севернее реки Сена, жили в это время так же, как их предки. Незамысловатые длинные дома с двухскатной крышей были заглублены в землю. Толстые колонны из бревен держали на себе коньковый брус, к которому крепили стропила. Крышу крыли соломой, а пол был земляным. Так жили и простые франки, и их вожди, отличаясь лишь размером домов и внутренним убранством. В домах побогаче стены были затянуты восточными коврами и гобеленами, мебель была резной и довольно изящной, а вместо одеял использовали драгоценные меха.

– Фреда, где ты? – надрывалась Хенрике. – Тебя госпожа зовет!

– Да тут я! – из кладовой выскочила прелестная девчонка с распущенными волосами, в холщовом платье ниже колен.

– Быстро к госпоже, ее нужно причесать! – фыркнула старуха, заметив румянец на щеках служанки. – Опять обжималась с конюхом? Вот я тебе задам!

– И ничего я не обжималась, – Фредегонда побежала к хозяйке, шлепая босыми пятками по утоптанному до каменного состояния полу.

– Где тебя носит? – недовольно спросила ее госпожа. Аудовере было чуть больше двадцати, ее выдали замуж еще ребенком, когда ей и десяти лет от роду не было. Она уже родила мужу двоих сыновей, и сейчас снова была беременна. Любвеобильный Хильперик не обделял ее вниманием несмотря на то, что десяток наложниц жил прямо тут, и в каждой подвластной деревне он знавал какую-нибудь разбитную бабенку. Кто же откажет самому королю?

– Простите, госпожа, я помогала на кухне, – соврала Фредегонда, не моргнув глазом.

– Причеши меня, а потом нагрей воды, помыться хочу. И найди, наконец, Тео, он куда-то убежал.

– Маленький принц, наверное, играет с мальчишками сзади, – бойко ответила Фредегонда. – Они всегда там бегают и гоняют палками поросят. Это его любимая игра. Я сейчас брошу камни в огонь и приду вас причесать.

Она резво побежала к очагу, куда засунула крупные булыжники. Когда они раскалятся, Фреда окунет их в воду, нагревая ее. Уже через пару минут она водила по волосам госпожи костяным гребнем и без умолку молола языком.

– А вы слышали, госпожа, что нашего стражника Горста видели выходящим утром от кухарки Батильды?

– Да ты что? – изумилась Аудовера. – Вот ей муж задаст, когда придет из похода с нашим господином. Он же ее просто прибьет.

– А еще, я слышала, в Лугдунуме (8)родился теленок с двумя головами.

– Страсть какая! – всплеснула руками Аудовера, округлив в удивлении рот. – А что святой отец говорит об этом?

– Он говорит, что это знамение. Пошлет господь саранчу, или еще наказание какое-нибудь. Он молиться будет за нас, грешных.

– Дары надо в церковь отнести, – перекрестилась Аудовера. – Святые отцы не дадут нам пропасть. Вот ведь страх какой!