Стивен Рансимен: История Первого Болгарского царства

Происхождение Ирника было менее святым. Напротив, его отца называли Бичом Божьим. Аттила, правитель гуннов, оставил сына, называемого Эрнах, или Гернак (греки в настоящее время не используют густое придыхание). Булгары, как мы знаем, являлись гуннами; а Аттила умер в 453 г., когда, согласно «Имениннику», Ирник находился на булгарском троне. Без сомнения, Ирник и Эрнах были одним тем же человеком [30] Златарский (История, Т. 1, 1, с. 40–42) отвергает идентичность Ирника и Эрнаха. В Приложении 3 приводятся мои доводы против его мнения. . Но Эрнах жил в Малой Скифии — в Бессарабии — и Старой Великой Булгарин, которая располагалась на берегах Азовского моря, простираясь до реки Куфис (Кубань). Потомки Эрнаха должны были, поэтому, в какое-то время переместиться на восток; возможно один из них уже контролировал котригуров, когда они начали мигрировать на запад; но более вероятно, что в течение темного времени правления авар именно князь из дома Аттилы, чье семейство приняло в какое-то время фамилию Дуло, без сомнения, сохранявшего управление над одним из многих гунно-булгарских племен степей, — оказался тем, кто был способен начать их объединение, сплотившее всех гуннов и булгар, и построить королевство — Старую Великую Булгарию. В роли объединителя выступал, как я полагаю, царь Куврат [31] Иоанн Никиусский (см. ниже) сообщает, что Куврат возвысил себя над другими племенами. Старая Великая Булгария явно была царством, составленным из всех гунно-булгарских племен Степей. .

«Именинник» позволяет нам сделать следующие выводы. Прежде всего, начиная с трех столетий правления Авитокола, мы можем предположить, что булгарский народ осознанно существовал в течение некоторого времени в прошлом, возможно даже, начиная с 146 г. — времени, вполне достаточного для того, чтобы доказать свое священное происхождение; во-вторых, благодаря правлению Ирника, длившемуся столетие с половиной, мы можем сказать, что булгары из «Именинника» принадлежали ветви семейства Аттилы, основанной его сыном Эрнахом, и что приблизительно с 453 по 582 г. его потомки, известные уже как дом Дуло (почему, мы не можем объяснить), являлись, вероятно, вымышленными персонажами, затемненные памятью своего предка; в конце концов, с 582 по 584 г., Дуло сменила новая, но короткая династия, Эрми, и ее глава, Гостун, который правил до 584 г., когда семейство Дуло вернулось на булгарский трон в лице Куврата или Курта, Освободителя, царствовавшего в течение пятидесяти восьми лет.

Именно в дни правления императора Ираклия имя Куврата впервые стало известно в Константинополе. Иоанн, епископ Никейский, писавший свою историю в египетской глуши, поведал нам о союзе между вдовой Ираклия, императрицей Мартиной, и Кувратом, царем гуннов, про который ходили многочисленные слухи; он объяснял данную ситуацию, упоминая, что Ираклий оказал поддержку гуннам в Константинополе в дни своей юности. Куврат стал христианином и затем с триумфом вернулся в родную страну; и после этого он всегда относился к семейству Ираклия с большой благодарностью. Следовательно, именно тогда, когда Мартина и патриарх Пирр составляли заговор, чтобы утвердить на троне ее пасынка, императора Константина III, люди относились к Куврату как к их сообщнику [32] Joannes Nicaenus. Chronicon, p. 580. .

Однако эфиопский епископ явно приукрасил, когда изобразил Куврата человеком, получившем воспитание в Константинополе. Ираклий, его добрый император, начал править в 610 г., когда Куврат уже являлся царем в течение двадцати шести лет. Однако представляется очевидным, что Куврат посетил Константинополь немного позже. В 619 г., согласно патриарху Никифору, правитель гуннов прибыл туда со своей свитой, чтобы креститься. Крещение состоялось, и гуннский монарх вернулся, став патрикием. Несколькими страницами ниже, после описания авар, Никифор сообщает о Куврате, правителе уногундуров, которые восстали против аварского кагана и отправили послов к Ираклию, чтобы заключить с ним союз, сохранявшийся в течение всей его жизни. Их Куврат также стал патрикием [33] Nicephorus, p. 12, 24. . Оба автора, Никифор и Иоанн Никейский, упоминая Куврата, называют его племянником Органа.

Ясно, что два сообщения Никифора свидетельствуют об одном и том же визите. Второй действительно датирован концом 635 года, но из контекста ясно, что он может быть отнесен и к более раннему времени. И история Иоанна Никейского о юности Куврата в Константинополе, очевидно, является приукрашиванием повествования о его визите в империю. История жизни Куврата, таким образом, представляется отрывочной.