Николай Ефимов - Из истории Таманской армии

22 июня 1918 года начался второй кубанский поход «Добровольческой армии». Одновременно генерал Краснов двинул донские белоказачьи полки на Царицын. 23 июня белые заняли ст. Ремонтную, а 25 июня — ст. ст. Торговую и Шаблиевскую, перерезав тем самым железную дорогу Царицын-Тихорецкая. Белые заняли ст. Великокняжескую и продвигались дальше. Белогвардейцы грабили население и беспощадно расправлялись с ним за сочувствие Советской власти. Очевидец занятия белыми станиц Лопанки и Лежанки писал: «Пьяные кадетские шайки врывались в мирные, беззащитные станицы и подвергали все самому настоящему грабежу. Тащили все: подушки, материю, провизию, все, все. В грабежах деятельное участие принимали казачки из зажиточных кругов. Вместе с повальным обыском-грабежом производились расстрелы без всякого суда. Женщин насиловали. Маленьких грудных детей убивали в люльках, кроватках»… [69] «Революционный фронтовик», 1918, № 4, 4 июля. . После занятия ст. Уманской белые за первые же сутки расстреляли свыше 100 человек, среди которых были старики, женщины и дети. Расправами руководил атаман Назаренко [70] «Солдат революции» (Вестник штаба 2-й дивизии III армии), 1918, № 8, 8 сентября. .

Армия Деникина быстро росла по мере продвижения на Кубань за счет кулацких слоев населения, главным образом — казачества. Кулачеству удалось увлечь за собой и значительную часть казаков середняков, сознание которых было заражено сословной ограниченностью.

Советские войска мужественно сражались с врагом, нанося ему чувствительные удары, не только обороняясь, но и в ряде случаев в наступательных боях громя белогвардейские части. Только под Гуляй-Борисовкой и Мечетинской белые потеряли убитыми до 500 человек [71] «Революционный фронтовик», 1918, № 6, 10 июля. . В боях 7–8 июля отличились части под командованием И.Ф. Федько и Г.А. Кочергина. В бою под ст. Развильной доблестно сражалась команда бронепоезда «Истребитель № 1». Артиллерийским огнем бронепоезда была разогнана кавалерия противника и уничтожен вражеский бронепоезд. Отважным командиром этого бронепоезда был Головацкий [72] «Революционный фронтовик», 1918, № 6, 10 июля. . Однако враг, используя ошибки советского командования, недостаточную организованность, а также недисциплинированность отдельных частей, продвигался вперед.

В тылу войск Кубано-Черноморской Республики широкий размах принимают руководимые офицерами кулацкие восстания. По побережью Черного моря от Сухуми в сторону Новороссийска вели наступление войска грузинских меньшевиков. С началом наступления Деникина вновь активизируются белоказаки на Таманском полуострове [73] «Прикубанская правда», 1918, № 64, 28 июня. . В то же время на Тереке вспыхивает контрреволюционный мятеж под руководством меньшевика Г.Ф. Бичерахова.

Советские власти неоднократно предпринимали усилия договориться с немцами о заключении перемирия и установлении демаркационной линии. В начале июля с этой целью в город Таганрог посылалась специальная делегация во главе с представителем штаба командующего войсками Кубано-Черноморской Республики С.В. Петренко. В мандате, подписанном командующим К.И. Калниным и Чрезвычайным комиссаром юга России Г.К. Орджоникидзе, говорилось, что Петренко «командируется в город Таганрог для ведения переговоров с германским командованием об установлении демаркационной линии, выработки договора и заключения перемирия» [74] ГАКК, ф. 171 с/р-411, оп. 2, д. 299, л. 32. .

Немецкое командование уклонялось от установления под Ростовом-Батайском демаркационной линии, ссылаясь на отсутствие полномочий свыше [75] ЦГАСА, ф. 1, оп. 2, д. 23, л. 3. . Больше того, в конце июня 1918 г. оно вело переговоры с донским атаманом «о ликвидации батайской группы большевистских войск» [76] ЦГАОР СССР, ф. 446, оп. 1, д. 28, л. 10. , причем ставился вопрос о захвате городов Азова и Ейска и о подчинении в предстоящей операции донских белоказачьих войск под Батайском немецкому генералу фон Кнерцеру [77] Там же. .

Немецкие оккупанты играли двойную игру. Переговоры с представителями Кубано-Черноморской Республики они пытались использовать для бескровного захвата новой территории. Немцы соглашались лишь на 3–4-х дневное перемирие и то ценою отхода советских войск на новую линию и передачи в руки оккупантов города Азова, причем согласие на такое «перемирие» давалось с ведома генерала Краснова, который хотел воспользоваться перемирием для перегруппировки своих войск и занятия важных рубежей для наступления.