Александр Станиславский - Гражданская война в России XVII в.

Убийство Ляпунова и присяга казаков Лжедмитрию III в марте 1612 г. заставили часть дворян бежать из-под Москвы. Однако явным преувеличением, на наш взгляд, является представление о том, что подмосковное правительство после смерти Ляпунова выражало интересы казаков (или казачьей верхушки). С. Ф. Платонов утверждал, что «казацко-воровское» правительство под Москвой грозило русскому обществу общественным переворотом, однако даже И. М. Заруцкий, будучи к этому времени богатым землевладельцем, не был заинтересован в разрушении существующих форм феодального землевладения, которым угрожала практика казачьих приставств. Другое дело, что перед лицом усиления казацкой части ополчения и возрастающих трудностей снабжения казаков ни Д. Т. Трубецкой, ни И. М. Заруцкий не имели возможности с ней эффективно бороться и должны были соглашаться на приставства как на неизбежное зло.

И после смерти П. П. Ляпунова продолжались централизованный сбор и распределение «кормов» и денег казакам. По свидетельству Карамзинского хронографа, «в Разряде, и в Поместном приказе, и в иных приказех сидели дьяки и подьячие и из городов и с волостей на казаков кормы збирали и под Москву привозили, а казаки воровства своего не оставили, ездили по дорогам станицами и побивали». В ноябре 1611 г. власти Первого ополчения потребовали, чтобы из Калуги им были срочно присланы «окладные и неокладные доходы», так как «здесе… под Москвою, будучи на земской службе, служивые люди, казаки и стрельцы, бьют челом нам о денежном жалованье неотступно». Из приказов-четвертей дьяки выдавали деньги станичным атаманам для раздачи жалованья казакам.

Некоторые казаки добились от «бояр и воевод» освобождения от налогов своих дворов: в 1611/12 г. подобную привилегию получил атаман Первого ополчения Афанасий Коломна, а 25 августа 1612 г. — бывший посадский человек Зарайска казак В. Софонов, служивший к этому времени «земскую» службу седьмой год [57] Изборник. С. 352; Акты ополчений. С. 21–22, 109–111, 163. .

Приставства казаки рассматривали обычно как замену выдаваемого из приказов месячного содержания. Формы приставств были различны — от сбора определенных «запасов» несколькими представителями станицы в соответствии с распоряжением правительства до фактически временного коллективного владения взятой в приставство территорией, на которой останавливались казаки. Так как в приставства казаки брали и черносошные, и дворцовые, и монастырские, и частновладельческие земли, под угрозой оказалось привилегированное землевладение дворянства и духовенства. По-видимому, не только раздачи властями Первого ополчения поместий и вотчин, но и приставства имел в виду Д. М. Пожарский в июне 1612 г.: «Иван же Заруцкой многие городы и дворцовые села, и черные волости, и монастырские отчины себе поймал и советником своим, бояром, и воеводам, и дворяном, и детем боярским, и атаманом, и казаком роздал». Сохранились также челобитные, поданные на имя Д. Т. Трубецкого и И. М. Заруцкого, о владении казаками дворянскими землями. 28 сентября 1611 г. служилый иноземец Л. Валявский писал: «Пожаловали вы, государи, меня в поместье сельцом Муромским во Владимирском уезде, и тем сельцом казаки завладели, место пустое и разореное». «Выслать» казаков из их поместий просили «бояр и воевод» в ноябре 1611 г. тарусские дворяне [58] СГГД. Ч. 2. С. 594; Акты ополчений. С. 36. .

Едва ли казаки всегда юридически оформляли права на владение той или иной территорией, и эта сторона жизни ополченцев могла и не найти исчерпывающего отражения в документах. О санкционированных же властями кормлениях можно составить достаточно полное представление. Так, 30 сентября 1611 г. «бояре приговорили» дать 350 московским стрельцам «город Колугу, посад и уезд, на корм». В соответствии с приговором калужский воевода князь А. Ю. Сицкий должен был собрать муку, крупы и соль в размерах, определенных руководителями ополчения, а затем отослать продовольствие под Москву в сопровождении шести калужских стрельцов и местного сына боярского. Строго определен был в начале 1612 г. размер денежных и продовольственных сборов для станицы атамана И. Чики с вотчин владимирского Рождественского монастыря [59] Акты ополчений. С. 74–75. .

Н. П. Долинин полагал, что в «подмосковных таборах можно заметить тенденцию к срастанию верхушки казачества с разорившимися, безземельными и малоземельными помещиками, близко стоявшими к казакам по роду своей службы и материальному обеспечению». Той же точки зрения придерживается и Н. Л. Мининков. Разорившиеся дворяне действительно составили известную часть казачества в ополчениях, однако в данном случае можно говорить лишь о переходе этих дворян в другое сословие. Что касается одворянивания верхушки казачества, то в 1611–1612 гг. этот процесс находился еще в начальной стадии, хотя, конечно, некоторые казаки могли мечтать о поместьях, а правительство — о расколе казачества.