Второй, меньший по размерам (4,5×3,0 см) крестик сделан из розового мрамора и имеет неподвижно закрепленное оглавие для шнура. На его золотых оковках в технике гравировки и черни уже русским ювелиром выполнена традиционная надпись — «Исусъ Христос» и «Ника». Палеографическая дата букв не противоречит датировке слоя, в котором сделана находка — XIII столетие.
Рис. 7. Патриарший дворец с храмом Двенадцати апостолов (XVII век). В середине 60-х годов нашего столетия — место многочисленных археологических находок, в том числе и клада.
В его первой половине Москву, как и многие другие русские центры, постигла жестокая участь — нашествие орд хана Батыя или Бату-хана. Город был уничтожен зимой 1238 года, но все же несколько дней оказывал сопротивление врагам. В этот момент и были зарыты в землю два креста в оправе из золота, представлявшие большую ценность для их владельца, скорее всего принадлежавшего к феодальной верхушке древней Москвы. На территории, занятой ныне Патриаршим дворцом XVII века, были выявлены остатки усадебной застройки конца XII — начала XIII столетия. Возможно, что владельцем одной из них и был обладатель этих дорогих привозных изделий из красивых поделочных камней.
Подобные кресты изготавливали в Византии, откуда они попадали в результате торговых операций в разные страны, в том числе и на Русь. Отделаны золотыми пластинками они были уже в ювелирной мастерской одного из древнерусских городов, о чем свидетельствует гравированная надпись на кресте из мрамора.
Второй небольшой клад, обнаруженный в 1966 году во время реставрации Успенского собора, состоял из четырех сделанных из серебра трехбусинных височных колец и обрывка ткани. Эти красивые, но хрупкие и поэтому плохо сохраняющиеся головные украшения, представляют собой дужку с нанизанными на нее и закрепленными проволочной обметкой ажурными бусинами, оформленными шариками зерни и сканью. Трехбусинные височные кольца так называемого киевского типа бытовали в древней Руси с X и до середины XIII столетия. Выполненные в золоте (таких находок больше в южной Руси, на Киевщине) и серебре трехбусинные головные украшения горожанок известны нам, в основном, благодаря кладам конца XII — первой трети XIII века.
Рис. 8. Кресты-тельники в оправе из золотых пластин — вынужденный «вклад» в кремлевскую землю неизвестного жителя Москвы начала XIII столетия.
Время сокрытия этого клада также относится к зиме 1238 года, когда Москва запылала, захваченная после осады войсками Бату-хана. И одна из горожанок, чувствуя надвигающуюся опасность, завернула в ткань свои серебряные украшения и закопала их в землю. Что помешало ей вернуться за ними догадаться несложно. Здание Успенского собора, построенное на этом месте в начале XIV, а затем в конце XV века, надежно сохранило для нас этот клад жительницы Москвы далекого XIII столетия.
Рис. 9. Трехбусинные височные кольца из серебра — одно из самых распространенных украшений на Руси. Частая находка в кладах древнерусских городов, в том числе и в Кремле.
Княжеские сокровища в деревянном сундуке
Бывают находки, появление которых коренным образом меняет представления ученых, казалось бы устоявшиеся и незыблемые, основанные на привычном и давно известном наборе фактов. Возьмите популярную литературу о Москве, и вы увидите, что основной рассказ о нашем городе обычно начинают с XIV столетия, посвятив всей предыдущей его истории лишь несколько фраз. Так и переходит из одной книги в другую представление о Москве ХII–ХIII веков как о маленьком, затерянном в глухих лесах на юго-западной окраине Владимиро-Суздальской земли городке, размещавшемся на самом мысу при слиянии двух рек.
И вдруг 17 мая 1988 года все изменилось. Именно в этот день во время земляных работ на территории правительственного здания у Спасских ворот военными строителями был обнаружен Большой кремлевский клад разнообразных серебряных украшений домонгольского времени [1] Клад нашел рабочий-землекоп СУ-19 А. П. Лебедев.
. Трудно представить, каким чудом он сохранился на участке Кремля, застройка которого на протяжении веков была очень активной. За прошедшие со времени сокрытия клада семь с половиной столетий церковные и гражданские постройки из дерева и камня не один раз сменили здесь друг друга. Фундамент последней из них, здания 30-х годов нашего века архитектора И. И. Рерберга, встал буквально в сантиметрах от сокровища. Клад был зарыт в яму, затронувшую материковый песок, что лишний раз говорит о молодости города в момент сокрытия вещей, не накопившего еще значительного по толщине жилого слоя.
Читать дальше