Микеле Панталеоне - Мафия вчера и сегодня

Вместе с группой мафистов ему удалось собрать пять тысяч подписей под обращением, которое гласило, что «кавалер Джузеппе Дженко Руссо — человек здравых моральных и религиозных принципов и являет собой образец честности и прямоты».

Собрав подписи, Ф. Дж. явился в суд, к великому удивлению судебных властей и представителей известных итальянских и зарубежных газет. Его сопровождала разношерстная свита, которая вместе с ним являла собой наглядное доказательство солидарности сицилийской мафии и американских боссов в отношении Дженко Руссо.

Сбор подписей, который в другой обстановке, возможно, имел бы иной результат, был настоящим вызовом государству, которое, образовав парламентскую комиссию по делам мафии, объявило мафии войну. В самом деле, ведь многие из подписавших уже не раз судились и были известными мафистами. Камлания, поднятая вслед за этим в печати, и реакция общественного мнения побудили суд вынести постановление, которым все, кто организовывал и собирал подписи в пользу Дженко Руссо, объявлялись причастными к мафии.

Когда карабинеры отправились к Ф. Дж., чтобы вручить ему судебное предупреждение, его уже и след простыл. Он спешно отбыл в США, отказавшись даже от возвращения на самолете, на который у него заранее был заказан билет. Это было его единственное путешествие, когда он не вез «гостинцев» своим американским родственникам.

Впоследствии стало известно, что, вернувшись в США, он был «принят на работу в качестве доверенного стража» в одном из павильонов международного отдела Всемирной выставки в Нью-Йорке, директором которой был Чарлз Полетти, бывший глава военной администрации союзников в Сицилии в 1943 году, под начальством которого в качестве доверенных переводчиков работали Вито Дженовезе и Дамиано Лумиа, крестник дона Кало Виццини.

Перевозка наркотиков окольным путем через лиц, непричастных к мафии, играла ничтожную роль по сравнению с «филантропической системой», изобретенной американскими боссами в сотрудничестве с сицилийской мафией.

В 1947—1950 годах почти во всех селениях Западной Сицилии возникли благотворительные комитеты, ставившие перед собой совершенно определенную цель: сбор денег среди эмигрантов на ремонт колоколен, ризниц, больниц, сиротских приютов, кладбищенских ворот и оград, деревенских часовен, статуй, памятников, общественных садов и т. д.

После создания комитета избирался уполномоченный (обычно бывший гражданин США, вернувшийся в Сицилию после высадки союзных войск либо по окончании войны). Его отправляли в США, снабдив специальными и авторитетными бумагами и пропусками, напутствуя молитвами приходских священников, монахинь и сирот. Излишне говорить, что человек этот уезжал, нагруженный дарами для родичей и американских друзей.

Вернувшись из США в 1947 году, дон Чезаре Мандзелла принял горячее участие в судьбе сиротского приюта монахинь ордена Святого сердца в Чинизи, куда были помещены сироты из Терразини, Чинизи, Траппето и Балестрате. Этот приют нуждался в срочном ремонте. Предстояло также отремонтировать церковь, устранив все следы бомбардировок 1943 года. За четыре года дон Чезаре добрых шесть раз отправлялся в США, чтобы собрать пожертвования среди своих соотечественников, живущих в США.

Джимми Куазарано (он же Джеймс Куазамоне, судившийся за вооруженное ограбление и азартные игры, зять Вито Витале и шурин Джона Бонвентре) неоднократно приезжал в Сицилию, дабы привезти пожертвования, собранные в США и предназначенные для церквушки Мадонны лель Понте. Самыми щедрыми пожертвованиями отличался Джон Придьола. Тот, кому в наши дни случится побывать в Балестрате, провинция Партинико, будет крайне удивлен, увидя на фасаде старой церквушки великолепную мемориальную доску белого мрамора, на которой золотыми буквами высечено: «Новая колокольня, дар Джимми Куазарано, Ло Медико Франческо и товарищей из Детройта».

Фрэнку Коппола, «благодетелю сирот и церкви в Партинико», был поднесен почетный билет Итальянской католической университетской федерации и студенческая шапка. А однажды по случаю его посещения Партинико, своей родины, при въезде в город он был встречен музыкой и флагами.

Санто Сордже привез в Муссомели пожертвования, собранные в Нью-Йорке и Бруклине для больницы им. Руссо и церкви Мадонны делле Грацие в Муссомели.

Анджело Бруно преподнес 66 своим родственникам в Виллальбе по 50 тысяч лир каждому и щедро одарил сирот селения.