Микеле Панталеоне - Мафия вчера и сегодня

В эти годы финансово-таможенная инспекция заметила в водах Средиземного моря, опознала и установила наблюдение за следующими судами (обыск на них не мог быть произведен, так как они находились вне территориальных вод): «Си оф Рабэин», «Урогояма», «Тисбайт», «Зибрюс», «Пало Асуль», «Гуарани», «Экспресс», «Карол», «Си Флауер», «Зеферит». В этот же самый период состоялись совещание в Палермо и апалачинский съезд.

Гарофало — друг Вито Дженовезе, Джозефа Профачи, Альберта Анастазиа, Анджело Бруно, Санто Сордже, Кармине Таланте, Чарлза Орландо, Джона Прицьола, Джо Дото (он же Джо Адонис) и приятель и родственник своих земляков Джо Барбара (владельца виллы в Апалачине), Джо Банана, Джона Бонвентре, Антони Магаддино, Вито Витале — все звезды первой величины на небосклоне торговли наркотиками.

Узы дружбы, кумовства, родственные отношения, а также общность интересов — вот что было связующим элементом в «семействах» мафии. Вокруг же Фрэнка Гарофало в Кастелламмаре образовался новый тип «семейства», щупальца и разветвления которого протянулись по всей территории, где шла торговля наркотиками.

Какая же разница между мафией традиционной и мафией Фрэнка Гарофало с ее новой структурой? В Сицилии «семейство» — это низовое звено мафии; в него входят, как правило, родичи или люди, близкие этой семье, а также в крайнем случае связанные с ними «друзья». Признанным главой такого «семейства» является самый авторитетный член семейного клана, даже если иногда он более молод, чем остальные. Могущество «семейства» зависит от того, насколько оно многочисленно, а также от связей и знакомств с высокопоставленными лицами, которые главарю удастся завязать за пределами своего края. Чем влиятельнее эти связи, тем большим почтением пользуется главарь у своих приверженцев.

В Сицилии несколько «семейств» могут проживать в одном и том же месте, если только по роду своей деятельности они не конкурируют между собой. Как уже говорилось выше, несколько «семейств» составляют коску, то есть объединение «семейств», занимающихся одним и тем же делом; несколько таких коек составляют консортерию, то есть объединение всех родственных организаций, посвятивших себя преступной деятельности, в разных секторах и даже в разных зонах; все такие консортерии и составляют мафию.

В Америке же, наоборот, под «семейством» понималось слияние всех бандитов большого города в одну организацию. Вито Дженовезе был главой нью-йоркского «семейства», Анджело Бруно — «семейства» Филадельфии и так далее.

В Западной Сицилии, где все отлично знают друг друга, главарь мафии известен каждому. В Америке же, наоборот, боссу удается остаться совершенно незамеченным в водовороте жизни больших городов. Главарь мафии тоже совсем не похож на босса «Коза ностра». Главарь мафии должен быть смелым, хладнокровным, хитрым и жестоким в одно и то же время; должен уметь быстро соображать и еще быстрее пускать в ход руки, если обстоятельства того потребуют. Должен уметь молчать и слушать, и если уж он вмешается в разговор, то слова его всегда будут сказаны тоном человека, «который советует и не допустит, чтобы его ослушались». Главарь должен иметь обширные и влиятельные знакомства во всех слоях общества; должен уметь жить в шикарных отелях, где обязан держаться как самый высокий гость; должен «суметь» понравиться депутату, от которого должен требовать покровительства и защиты для «друзей» и пиччотти; при встрече с депутатом, знатным лицом или адвокатом, с которым надо договориться о защите, пли с представителем судебной власти, чтобы добиться от него нужного решения, главарь мафии никогда не должен забывать об известной дистанции, существующей между ним и его собеседником, однако он должен гордиться своим положением главаря «почтенного общества», что отличает его от других, делает его равным пли выше других, но ни в коем случае не ниже.

Босс «Коза ностра», наоборот, рассматривает свое членство как факт чисто организационный и соответственно ведет себя. В США у представителей «почтенного общества» общее лишь одно: легкость, с Какой им удается улизнуть от закона.

Герб главаря сицилийской мафии — это оправдание за недостатком улик; в самом деле, ведь это свидетельство бессилия полиции разрушить ту стену «омерта», которую главарь сумел воздвигнуть вокруг своих преступных действий, а также свидетельство страха и почтения, которые мафист сумел внушить как своим сообщникам, так и населению.